План
Введение.
Древнерусское общество - типично мужская, патриархальная цивилизация, в которой женщины занимают подчиненное положение и подвергаются постоянному угнетению и притеснению. В Европе трудно найти страну, где даже в XVIII-Х1Х веках избиение жены мужем считалось бы нормальным явлением и сами женщины видели бы в этом доказательство супружеской любви. В России же это подтверждается не только свидетельствами иностранцев, но и исследованиями русских этнографов.
В то же время русские женщины всегда играли заметную роль не только в семейной, но и в политической и культурной жизни Древней Руси. Достаточно вспомнить великую княгиню Ольгу, дочерей Ярослава Мудрого, одна из которых -- Анна прославилась в качестве французской королевы, жену Василия I, великую княгиню Московскую Софью Витовтовну, новгородскую посадницу Марфу Борецкую, возглавившую борьбу Новгорода против Москвы, царевну Софью, целую череду императриц XVIII века, княгиню Дашкову и других. В русских сказках присутствуют не только образы воинственных амазонок, но и беспрецедентный, по европейским стандартам, образ Василисы Премудрой. Европейских путешественников и дипломатов XVIII - начала Х1Х в. удивляла высокая степень самостоятельности русских женщин, то, что они имели право владеть собственностью, распоряжаться имениями и т.д. Французский дипломат Шарль-Франсуа Филибер Массон считает такую "гинекократию" противоестественной, русские женщины напоминают ему амазонок, социальная активность которых, включая любовные отношения, кажется ему вызывающей.
1. Положение женщины в Древней Руси .
Женщины редко упоминаются в летописных источниках. Например, в "Повести временных лет" сообщений, связанных с представительницами прекрасного пола, в пять раз меньше, чем "мужских". Женщины рассматриваются летописцем преимущественно как предикат мужчины (впрочем, как и дети). Именно поэтому на Руси до замужества девицу часто называли по отцу, но не в виде отчества, а в притяжательной форме: Володимеряя, а после вступления в брак - по мужу (в такой же, как и в первом случае посессивной, владельческой форме; ср. оборот: мужняя жена, т.е. принадлежащая мужу).
Едва ли не единственным исключением из правила стало упоминание жены князя Игоря Новгород-Северского в "Слове о полку Игореве" - Ярославна. Кстати, это послужило А.А. Зимину одним из аргументов для обоснования поздней датировки "Слова". Весьма красноречиво говорит о положении женщины в семье цитата из "мирских притч", приведенная Даниилом Заточником (XII в.):
"Ни птица во птицах сычь; ни в зверез зверь еж; ни рыба в рыбах рак; ни скот в скотех коза; ни холоп в холопех, хто у холопа работает; ни муж в мужех, кто жены слушает".
Деспотические порядки, получившие широкое распространение в древнерусском обществе, не обошли стороной и семью. Глава семейства, муж, был холопом по отношению к государю, но государем в собственном доме. Все домочадцы, не говоря уже о слугах и холопах в прямом смысле слова, находились в его полном подчинении. Прежде всего это относилось к женской половине дома. Считается, что в древней Руси до замужества девушка из родовитой семьи, как правило, не имела права выходить за пределы родительской усадьбы. Мужа ей подыскивали родители, и до свадьбы она его обычно не видела.
После свадьбы ее новым "хозяином" становился супруг, а иногда (в частности, в случае его малолетства - такое случалось часто) и тесть. Выходить за пределы нового дома, не исключая посещения церкви, женщина могла лишь с разрешения мужа. Только под его контролем и с его разрешения она могла с кем-либо знакомиться, вести разговоры с посторонними, причем содержание этих разговоров также контролировалось. Даже у себя дома женщина не имела права тайно от мужа есть или пить, дарить кому бы то ни было подарки либо получать их.
В российских крестьянских семьях доля женского труда всегда была необычайно велика. Часто женщине приходилось браться даже за соху. При этом особенно широко использовался труд невесток, чье положение в семье было особенно тяжелым.
В обязанности супруга и отца входило "поучение" домашних, состоявшее в систематических побоях, которым должны были подвергаться дети и жена. Считалось, что человек, не бьющий жену, "дом свой не строит" и "о своей душе не радеет", и будет "погублен" и "в сем веке и в будущем". Лишь в XVI в. общество попыталось как-то защитить женщину, ограничить произвол мужа. Так, "Домострой" советовал бить жену "не перед людьми, наедине поучить" и "никако же не гневатися" при этом. Рекомендовалось "по всяку вину" (из-за мелочей) "ни по виденью не бите, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колотить, никаким железным или деревяным не бить".
Такие "ограничения" приходилось вводить хотя бы в рекомендательном порядке, поскольку в обыденной жизни, видимо, мужья не особенно стеснялись в средствах при "объяснении" с женами. Недаром тут же пояснялось, что у тех, кто "с сердца или с кручины так бьет, много притчи от того бывают: слепота и глухота, и руку и ногу вывихнут и перст, и главоболие, и зубная болезнь, а у беременных жен (значит били и их!) и детем поврежение бывает в утробе".
Вот почему давался совет избивать жену не за каждую, а лишь за серьезную провинность, и не чем и как попало, а "соймя рубашка, плеткою вежливенько (бережно!) побить, за руки держа".
В то же время следует отметить, что в домонгольской Руси женщина обладала целым рядом прав. Она могла стать наследницей имущества отца (до выхода замуж). Самые высокие штрафы платились виновными в "пошибании" (изнасиловании) и оскорблении женщин "срамными словами". Рабыня, жившая с господином, как жена, становилась свободной после смерти господина. Появление подобных правовых норм в древнерусском законодательстве свидетельствовало о широкой распространенности подобных случаев. Существование у влиятельных лиц целых гаремов фиксируется не только в дохристианской Руси (например, у Владимира Святославича), но и в гораздо более позднее время. Так, по свидетельству одного англичанина, кто-то из приближенных царя Алексея Михайловича отравил свою жену, поскольку она высказывала недовольство по поводу того, что ее супруг содержит дома множество любовниц. Вместе с тем в некоторых случаях женщина, видимо, и сама могла стать настоящим деспотом в семье. Трудно, конечно, сказать, что повлияло на взгляды авторов и редакторов популярных в Древней Руси "Моления" и "Слова", приписываемых некоему Даниилу Заточнику, - детские впечатления об отношениях между отцом и матерью либо собственный горький семейный опыт, однако в этих произведениях женщина вовсе не выглядит столь беззащитной и неполноправной, как может представиться из вышеизложенного. Послушаем, что говорит Даниил.
"Или речеши, княже: женися у богатого тестя; ту пеи, и ту яжь. Лутче бо ми трясцею болети; трясца бо, потрясчи, отпустит, а зла жена и до смерти сушит... Блуд во блудех, кто поимет злу жену прибытка деля или тестя деля богата. То лучше бы ми вол видети в дому своем, нежели жену злообразну... Лучше бы ми железо варити, нежели со злою женою быти. Жена бо злообразна подобна перечесу (расчесанному месту): сюда свербит, сюда болит".
Не правда ли, предпочтение (пусть и в шутку) самого тяжелого ремесла - варки железа жизни со "злой" женой кое о чем говорит?
Однако настоящую свободу женщина обретала лишь после смерти мужа. Вдовы пользовались большим уважением в обществе. Кроме того, они становились полноправными хозяйками в доме. Фактически, с момента смерти супруга к ним переходила роль главы семейства.
Вообще же, на жене лежала вся ответственность за ведение домашнего хозяйства, за воспитание детей младшего возраста. Мальчиков - подростков передавали потом на обучение и воспитание "дядькам" (в ранний период, действительно дядькам по материнской линии - уям, считавшимся самыми близкими родственниками-мужчинами, поскольку проблема установления отцовства, видимо, не всегда могла быть решена).
2. Брак и сексуальные отношения .
В средневековом обществе особую ценность имело "удручение плоти". Христианство напрямую связывает идею плоти с идеей греха. Развитие "антителесной" концепции, встречающейся уже у апостолов, идет по пути "дьяволизации" тела как вместилища пороков, источника греха. Учение о первородном грехе, который вообще-то состоял в гордыне, со временем приобретало все более отчетливую антисексуальную направленность.
Параллельно с этим в официально-религиозных установках шло всемерное возвеличивание девственности. Однако сохранение девушкой "чистоты" до брака, видимо, первоначально ценилось лишь верхушкой общества. Среди "простецов", по многочисленным свидетельствам источников, на добрачные половые связи на Руси смотрели снисходительно. В частности, вплоть до XVII в. общество вполне терпимо относилось к посещению девицами весенне-летних "игрищ", предоставлявших возможность до- и внебрачных сексуальных контактов:
"Егда бо придет самый этот праздник, мало не весь град возьмется в бубны и в сопели... И всякими неподобными играми сотонинскими плесканием и плесанием. Женам же и девкам - главан накивание и устам их неприязнен клич, всескверные песни, хрептом их вихляние, ногам их скакание и топтание. Тут есть мужем и отроком великое падение ни женское и девичье шатание. Тако же и женам мужатым беззаконное осквернение тут же..."
Естественно, участие девушек в подобных "игрищах" приводило - и, видимо, нередко - к "растлению девства". Тем не менее даже по церковным законам это не могло служить препятствием для вступления в брак (исключение составляли только браки с представителями княжеской семьи и священниками). В деревне же добрачные сексуальные контакты как юношей, так и девушек считались едва ли не нормой.
Специалисты отмечают, что древнерусское общество признавало за девушкой право свободного выбора сексуального партнера. Об этом говорит не только длительное сохранение в христианской Руси обычая заключения брака "уводом", путем похищения невесты по предварительному сговору с ней. Церковное право даже предусматривало ответственность родителей, запретивших девушке выходить замуж по ее выбору, если та "что створить над собою". Косвенно о праве свободного сексуального выбора девушек свидетельствуют довольно суровые наказания насильников. "Растливший девку осильем" должен был жениться на ней. В случае отказа виновник отлучался от церкви или наказывался четырехлетним постом. Пожалуй, еще любопытнее, что вдвое большее наказание ожидало в XV-XVI вв. тех, кто склонил девицу к интимной близости "хытростию", обещая вступить с ней в брак: обманщику грозила девятилетняя епитимья (религиозное наказание). Наконец, церковь предписывала продолжать считать изнасилованную девицей (правда, при условии, если она оказывала сопротивление насильнику и кричала, но не было никого, кто мог бы прийти на помощь). Рабыня, изнасилованная хозяином, получала полную свободу вместе со своими детьми.
Основой новой, христианской, сексуальной морали явился отказ от наслаждений и телесных радостей. Самой большой жертвой новой этики стал брак, хоть и воспринимавшийся как меньшее зло, чем распутство, но все же отмеченный печатью греховности.
В Древней Руси единственный смысл и оправдание половой жизни виделся в продолжении рода. Все формы сексуальности, которые преследовали иные цели, не связанные с деторождением, считались не только безнравственными, но и противоестественными. В "Вопрошании Кириковом" (XII в.) они оценивались "акы содомъскый грех". Установка на половое воздержание и умеренности подкреплялась религиозно-этическими доводами о греховности и низменности "плотской жизни". Христианская мораль осуждала не только похоть, но и индивидуальную любовь, так как она якобы мешала выполнению обязанностей благочестия. Может создаться впечатление, что в такой атмосфере секс и брак были обречены на вымирание. Однако пропасть между предписаниями церкви и повседневной житейской практикой была очень велика. Именно поэтому древнерусские источники уделяют вопросам секса особое внимание.
Согласно "Вопрошанию", супругам вменялось в обязанность избегать сексуальных контактов во время постов. Тем не менее это ограничение, видимо, достаточно часто нарушалось. Не зря Кирика волновал вопрос:
"Достоить ли дати тому причащение, аже в великий пост съвкуплять с женою своею?".
Епископ новгородский Нифонт, к которому он обращался, несмотря на свое возмущение подобными нарушениями "Ци учите, рече, вздержатися в говение от жен? Грех вы в том!" вынужден был пойти на уступки:
"Аще не могут (воздержаться), а в переднюю неделю и в последнюю".
Видимо, даже духовному лицу было понятно, что безусловного выполнения подобных предписаний добиться невозможно.
Холостых "на Велик день (на Пасху), съхраншим чисто великое говение", разрешалось причащать несмотря на то, что те "иногда съгрешали". Правда, прежде следовало выяснить, с кем "съгрешали". Считалось, что блуд с "мужьскою женою" есть большее зло, чем с незамужней женщиной. Предусматривалась возможность прощения за подобного рода прегрешения. При этом нормы поведения для мужчин были мягче, чем для женщин. Провинившемуся чаще всего грозило лишь соответствующее внушение, в то время как на женщину накладывались довольно суровые наказания. Сексуальные запреты, установленные для женщин, могли и вовсе не распространяться на представителей сильного пола.
Супругам, кроме того, предписывалось избегать сожительства в воскресные дни, а также по средам, пятницам и субботам, перед причащением и сразу после него, так как "в сии дни духовная жертва приносится Господу". Вспомним также, что родителям возбранялось зачатие ребенка в воскресенье, субботу и пятницу. За нарушение данного запрета родителям полагалась епитимья "две лета". Такие запреты опирались на апокрифическую литературу (в частности на так называемые "Заповедь святых отцов" и "Худые номоканунцы"), поэтому многие священники не считали их обязательными.
Достойным наказания могло стать даже "нечистое" сновидение. Однако в таком случае следовало тщательно разобраться, был ли увидевший зазорный сон подвержен вожделению собственной плоти (если ему приснилась знакомая женщина) или его искушал сатана. В первом случае ему нельзя было причащаться, во втором же причаститься он был просто обязан.
"ибо иначе скуситель (дьявол) не пререстанет нападать на него в то время, когда он должен приобщиться".
Это касалось и священника:
"Аще блазнь ("нечистый" сон) будеть от диавола в нощи, достоить ли служити на обеде, ополоснувшися, молитву въземше? - Аще, рече, прилежал будешь мыслью которей жене, то не достоить; аще.... сотона съблазнить, хот церковь оставити бе (без) службы, то ополоснувшеся служити".
Интересно, что женщина представлялась большим злом, чем дьявол, поскольку естественное плотское влечение и связанные с ним эротические сны объявлялись нечистыми и недостойными сана священника (или человека вообще), тогда как такие же сны, вызванные предполагаемым дьявольским воздействием, заслуживали прощения.
Стоит обратить внимание на то, что обязательный брак, установленный православной церковью для белого духовенства, в бытовом отношении сближал священника с его паствой. И быт женатого священнослужителя "выдвигал в сущности те же вопросы, которые затем приходилось решать попу применительно к своим детям" (Б.А. Романов)
3. Русский народный женский костюм
Женская одежда состояла из длинной рубашки с рукавами. Поверх неё надевали сарафан, обычно шерстяной, а в южных областях носили клетчатую домотканую юбку-понёву, голову покрывали платком. Девушки могли ходить с открытой головой. Они, как правило, заплетали одну косу и украшали голову плотной лентой, обручем или венцом. Сверху, если было нужно, надевали платок. Замужняя женщина не имела права появляться при посторонних с открытой головой. Это считалось неприличным. Волосы у неё были заплетены в две косы, а на голову надевали богато украшенный твёрдый кокошник или особую мягкую шапочку – рогатую кичку, затем платок. В будни вместо парадного кокошника обычно надевали скромный повойник. Открытым у замужних женщин оставались лишь лицо да кисти рук.
Одежду в крестьянской семье всегда делали женщины. Они обрабатывали лён, этот чудесный северный шёлк, пряли из него тонкие мягкие нитки. Долгой и трудной была обработка льна, но под сильными и ловкими руками крестьянок лён превращался и в белоснежные ткани и в суровые холсты, и в прекрасные кружева. Эти же руки шили одежду, красили нитки, вышивали праздничные наряды. Чем трудолюбивее была женщина, тем тоньше и белее были рубашки у всей семьи, тем замысловатее и красивее были на них узоры.
Обучение всем женским работам начиналось с раннего детства. Маленькие девочки с шести-семи лет уже помогали взрослым в поле сушить лён, а зимой пробовали прясть из него нити. Для этого им давали специально сделанные детские веретёна и прялки. Подрастала девочка и с двенадцати-тринадцати лет начинала сама готовить себе приданое. Она пряла нитки и сама ткала холст, который хранили к свадьбе. Затем она шила себе и будущему мужу рубашки и необходимое бельё, вышивала эти вещи, вкладывая в работу всё своё умение, всю душу. Самыми серьёзными вещами для девушки считались свадебные рубашки для будущего жениха и для себя. Мужскую рубашку украшали вышивкой по всему низу, делали неширокую вышивку по вороту, а иногда и на груди. Долгие месяцы девушка готовила эту рубашку. По её работе люди судили, какая из неё будет жена и хозяйка, какая работница.
После свадьбы, по обычаю, только жена должна была шить и стирать рубашки мужа, если не хотела, чтобы другая женщина отобрала у неё его любовь.
Женская свадебная рубашка тоже была богато украшена вышивкой на рукавах, на плечах. Руки крестьянки – от них зависело благополучие семьи. Они всё умели делать, никогда не знали отдыха, они защищали слабого, были добрыми и ласковыми ко всем родным и близким. Поэтому их следовало украсить красиво вышитыми рукавами в первую очередь, чтобы люди сразу замечали их, проникались к ним особым уважением, понимая особую роль рук в жизни женщины-труженицы.
Прясть и вышивать было принято в часы, свободные ото всех других работ. Обычно девушки собирались вместе в какой-нибудь избе и садились за работу. Сюда же приходили парни. Часто они приносили с собой балалайку и получался своеобразный молодёжный вечер. Девушки работали и пели песни, частушки, рассказывали сказки или просто вели оживлённый разговор.
Вышивка на крестьянской одежде не только украшала её и радовала окружающих прелестью узоров, но и должна была защитить того, кто носил эту одежду, от беды, от злого человека. Отдельные элементы вышивки носили символическое значение. Вышила женщина ёлочки – значит, желает она человеку благополучной и счастливой жизни, потому что ель – это древо жизни и добра. Жизнь человека постоянно связана с водой. Поэтому к воде нужно относиться с уважением. С ней нужно дружить. И женщина вышивает на одежде волнообразные линии, располагая их в строго установленном порядке, как бы призывая водную стихию никогда не приносить несчастья любимому человеку, помогать ему и беречь его.
Родился у крестьянки ребёнок. И его первую простую рубашечку она украсит вышивкой в виде прямой линии яркого, радостного цвета. Это прямая и светлая дорога, по которой должен идти её ребёнок. Пусть эта дорога будет для него счастливой и радостной. Вышивка на одежде, её символические узоры связывали человека с окружающим его миром природы, добрым и злым, хорошо знакомым и всегда новым для него. "Язык" этих символов был понятен людям, они чувствовали его поэтичность и красоту.
Особую роль в русском костюме всегда играли пояски. Маленькая девочка, впервые севшая за ткацкий станок, начинала своё обучение ткачеству именно с пояска. Тканые разноцветные и рисунчатые пояски носили в основном мужчины, завязывая их спереди или чуть сбоку. Каждая невеста должна была обязательно выткать и подарить жениху такой поясок. Завязанный узлом, он становился символом нерушимой связи между мужем и женой, их благополучной жизни. Поясок невесты обовьётся вокруг тела жениха, сохранит его тепло, защитит от злого человека, считали люди. Кроме того, невеста дарила свои пояски всей многочисленной родне будущего мужа. Ведь она входила в новую семью, и с этими людьми ей тоже нужно было установить добрые и прочные отношения. Так пусть её яркие пояски украсят одежду новой родни, защитят от несчастья.
Заключение.
Многие старые и новые философы, фольклористы и психоаналитики говорят об имманентной женственности русской души и русского национального характера. В языке и народной культуре Россия всегда выступает в образе матери. Некоторые авторы делали из этого обстоятельства далеко идущие политические выводы, вплоть до неспособности России к политической самостоятельности, трактуя "вечно-бабье" начало российской жизни как "вечно-рабье" , тоскующее по сильной мужской руке. Другие суживают проблему до внутрисемейных отношений, подчеркивая, что в России "патриархат скрывает матрифокальность" : хотя кажется, что власть принадлежит отцу, в центре русского семейного мира, по которому ребенок настраивает свое мировоззрение, всегда стоит мать. Отец - фигура скорее символическая, всем распоряжается мать и дети ее больше любят.
Список литературы.
С. Лесной «Откуда ты, Русь?» Ростов-на-Дону: «Донское слово», «Квадрат», 1995г.
Миролюбов Ю.П. "Сакральное Руси". Собрание сочинений в двух томах. Москва, издательство АДЕ "Золотой век", 1997г.
С.М. Соловьев Сочинения. В 18 кн. Кн I. Т. 1-2. «История России с древнейших времен». - М.: Голос, 1993.
В. Калугин «Идеалы русского эпоса» //Русь Многоликая- М.: Советский писатель, 1990.
Русские Веды. - М: Наука и религия, 1992.
А.К, Белов Изначалие. М.:НКДР, 1993.
- Реферат >> История
Среди нормативно-правовых актов Древней Руси занимает Русская Правда. Русская... крестьянской собственности на землю в Древней Руси значительно задерживалось там, где... являлась женщина , только при заключении и расторжении брака. Развод супругов в Древней Руси ...
Внутреннее устройство Древней Руси
Реферат >> Исторические личностиКалендарная традиция Древней Руси
Задача >> Культура и искусствоПРАЗДНИКОВ ДРЕВНЕЙ РУСИ Одним из элементов календарной традиции праздников Древней Руси были... поручали самой уважаемой в селе женщине , хорошей работнице. Наши предки... называлась «княжной» и приготовлялась женщинами . Встречать праздник Рождества Христова...
Шишкина В.И., Пурынычева Г.М. История русской философии (XI-нач.XXвв.): Учебник - Йошкар-Ола: МарГТУ, 1997.
Женщина в Древней Руси История говорит не только о датах...
План
| |Стр. |
|Введение |2 |
|1. Положение женщины в Древней Руси |3 |
|2. Брак и сексуальные отношения |7 |
|3. Русский народный женский костюм |12 |
|Заключение |16 |
Список литературы |17 | |
Введение.
Древнерусское общество - типично мужская, патриархальная цивилизация,
в которой женщины занимают подчиненное положение и подвергаются постоянному
угнетению и притеснению. В Европе трудно найти страну, где даже в XVIII-Х1Х
веках избиение жены мужем считалось бы нормальным явлением и сами женщины
видели бы в этом доказательство супружеской любви. В России же это
подтверждается не только свидетельствами иностранцев, но и исследованиями
русских этнографов.
В то же время русские женщины всегда играли заметную роль не только в
семейной, но и в политической и культурной жизни Древней Руси. Достаточно
вспомнить великую княгиню Ольгу, дочерей Ярослава Мудрого, одна из которых
-- Анна прославилась в качестве французской королевы, жену Василия I,
великую княгиню Московскую Софью Витовтовну, новгородскую посадницу Марфу
Борецкую, возглавившую борьбу Новгорода против Москвы, царевну Софью,
целую череду императриц XVIII века, княгиню Дашкову и других. В русских
сказках присутствуют не только образы воинственных амазонок, но и
беспрецедентный, по европейским стандартам, образ Василисы Премудрой.
Европейских путешественников и дипломатов XVIII - начала Х1Х в. удивляла
высокая степень самостоятельности русских женщин, то, что они имели право
владеть собственностью, распоряжаться имениями и т.д. Французский дипломат
Шарль-Франсуа Филибер Массон считает такую "гинекократию"
противоестественной, русские женщины напоминают ему амазонок, социальная
активность которых, включая любовные отношения, кажется ему вызывающей.
1. Положение женщины в Древней Руси.
Женщины редко упоминаются в летописных источниках. Например, в
"Повести временных лет" сообщений, связанных с представительницами
прекрасного пола, в пять раз меньше, чем "мужских". Женщины рассматриваются
летописцем преимущественно как предикат мужчины (впрочем, как и дети).
Именно поэтому на Руси до замужества девицу часто называли по отцу, но не в
виде отчества, а в притяжательной форме: Володимеряя, а после вступления в
брак - по мужу (в такой же, как и в первом случае посессивной,
владельческой форме; ср. оборот: мужняя жена, т.е. принадлежащая мужу).
Едва ли не единственным исключением из правила стало упоминание жены
князя Игоря Новгород-Северского в "Слове о полку Игореве" - Ярославна.
Кстати, это послужило А.А. Зимину одним из аргументов для обоснования
поздней датировки "Слова". Весьма красноречиво говорит о положении женщины
в семье цитата из "мирских притч", приведенная Даниилом Заточником (XII
в.):
"Ни птица во птицах сычь; ни в зверез зверь еж; ни рыба в рыбах рак;
ни скот в скотех коза; ни холоп в холопех, хто у холопа работает; ни
муж в мужех, кто жены слушает".
Деспотические порядки, получившие широкое распространение в
древнерусском обществе, не обошли стороной и семью. Глава семейства, муж,
был холопом по отношению к государю, но государем в собственном доме. Все
домочадцы, не говоря уже о слугах и холопах в прямом смысле слова,
находились в его полном подчинении. Прежде всего это относилось к женской
половине дома. Считается, что в древней Руси до замужества девушка из
родовитой семьи, как правило, не имела права выходить за пределы
родительской усадьбы. Мужа ей подыскивали родители, и до свадьбы она его
обычно не видела.
После свадьбы ее новым "хозяином" становился супруг, а иногда (в
частности, в случае его малолетства - такое случалось часто) и тесть.
Выходить за пределы нового дома, не исключая посещения церкви, женщина
могла лишь с разрешения мужа. Только под его контролем и с его разрешения
она могла с кем-либо знакомиться, вести разговоры с посторонними, причем
содержание этих разговоров также контролировалось. Даже у себя дома женщина
не имела права тайно от мужа есть или пить, дарить кому бы то ни было
подарки либо получать их.
В российских крестьянских семьях доля женского труда всегда была
необычайно велика. Часто женщине приходилось браться даже за соху. При этом
особенно широко использовался труд невесток, чье положение в семье было
особенно тяжелым.
В обязанности супруга и отца входило "поучение" домашних, состоявшее в
систематических побоях, которым должны были подвергаться дети и жена.
Считалось, что человек, не бьющий жену, "дом свой не строит" и "о своей
душе не радеет", и будет "погублен" и "в сем веке и в будущем". Лишь в XVI
в. общество попыталось как-то защитить женщину, ограничить произвол мужа.
Так, "Домострой" советовал бить жену "не перед людьми, наедине поучить" и
"никако же не гневатися" при этом. Рекомендовалось "по всяку вину" (из-за
мелочей) "ни по виденью не бите, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни
посохом не колотить, никаким железным или деревяным не бить".
Такие "ограничения" приходилось вводить хотя бы в рекомендательном
порядке, поскольку в обыденной жизни, видимо, мужья не особенно стеснялись
в средствах при "объяснении" с женами. Недаром тут же пояснялось, что у
тех, кто "с сердца или с кручины так бьет, много притчи от того бывают:
слепота и глухота, и руку и ногу вывихнут и перст, и главоболие, и зубная
болезнь, а у беременных жен (значит били и их!) и детем поврежение бывает в
утробе".
Вот почему давался совет избивать жену не за каждую, а лишь за
серьезную провинность, и не чем и как попало, а "соймя рубашка, плеткою
вежливенько (бережно!) побить, за руки держа".
В то же время следует отметить, что в домонгольской Руси женщина
обладала целым рядом прав. Она могла стать наследницей имущества отца (до
выхода замуж). Самые высокие штрафы платились виновными в "пошибании"
(изнасиловании) и оскорблении женщин "срамными словами". Рабыня, жившая с
господином, как жена, становилась свободной после смерти господина.
Появление подобных правовых норм в древнерусском законодательстве
свидетельствовало о широкой распространенности подобных случаев.
Существование у влиятельных лиц целых гаремов фиксируется не только в
дохристианской Руси (например, у Владимира Святославича), но и в гораздо
более позднее время. Так, по свидетельству одного англичанина, кто-то из
приближенных царя Алексея Михайловича отравил свою жену, поскольку она
высказывала недовольство по поводу того, что ее супруг содержит дома
множество любовниц. Вместе с тем в некоторых случаях женщина, видимо, и
сама могла стать настоящим деспотом в семье. Трудно, конечно, сказать, что
повлияло на взгляды авторов и редакторов популярных в Древней Руси
"Моления" и "Слова", приписываемых некоему Даниилу Заточнику, - детские
впечатления об отношениях между отцом и матерью либо собственный горький
семейный опыт, однако в этих произведениях женщина вовсе не выглядит столь
беззащитной и неполноправной, как может представиться из вышеизложенного.
Послушаем, что говорит Даниил.
"Или речеши, княже: женися у богатого тестя; ту пеи, и ту яжь. Лутче
бо ми трясцею болети; трясца бо, потрясчи, отпустит, а зла жена и до
смерти сушит... Блуд во блудех, кто поимет злу жену прибытка деля или
тестя деля богата. То лучше бы ми вол видети в дому своем, нежели жену
злообразну... Лучше бы ми железо варити, нежели со злою женою быти.
Жена бо злообразна подобна перечесу (расчесанному месту): сюда
свербит, сюда болит".
Не правда ли, предпочтение (пусть и в шутку) самого тяжелого ремесла -
варки железа жизни со "злой" женой кое о чем говорит?
Однако настоящую свободу женщина обретала лишь после смерти мужа.
Вдовы пользовались большим уважением в обществе. Кроме того, они
становились полноправными хозяйками в доме. Фактически, с момента смерти
супруга к ним переходила роль главы семейства.
Вообще же, на жене лежала вся ответственность за ведение домашнего
хозяйства, за воспитание детей младшего возраста. Мальчиков - подростков
передавали потом на обучение и воспитание "дядькам" (в ранний период,
действительно дядькам по материнской линии - уям, считавшимся самыми
близкими родственниками-мужчинами, поскольку проблема установления
отцовства, видимо, не всегда могла быть решена).
2. Брак и сексуальные отношения.
В средневековом обществе особую ценность имело "удручение плоти".
Христианство напрямую связывает идею плоти с идеей греха. Развитие
"антителесной" концепции, встречающейся уже у апостолов, идет по пути
"дьяволизации" тела как вместилища пороков, источника греха. Учение о
первородном грехе, который вообще-то состоял в гордыне, со временем
приобретало все более отчетливую антисексуальную направленность.
Параллельно с этим в официально-религиозных установках шло всемерное
возвеличивание девственности. Однако сохранение девушкой "чистоты" до
брака, видимо, первоначально ценилось лишь верхушкой общества. Среди
"простецов", по многочисленным свидетельствам источников, на добрачные
половые связи на Руси смотрели снисходительно. В частности, вплоть до XVII
в. общество вполне терпимо относилось к посещению девицами весенне-летних
"игрищ", предоставлявших возможность до- и внебрачных сексуальных
контактов:
"Егда бо придет самый этот праздник, мало не весь град возьмется в
бубны и в сопели... И всякими неподобными играми сотонинскими
плесканием и плесанием. Женам же и девкам - главан накивание и устам
их неприязнен клич, всескверные песни, хрептом их вихляние, ногам их
скакание и топтание. Тут есть мужем и отроком великое падение ни
женское и девичье шатание. Тако же и женам мужатым беззаконное
осквернение тут же..."
Естественно, участие девушек в подобных "игрищах" приводило - и,
видимо, нередко - к "растлению девства". Тем не менее даже по церковным
законам это не могло служить препятствием для вступления в брак (исключение
составляли только браки с представителями княжеской семьи и священниками).
В деревне же добрачные сексуальные контакты как юношей, так и девушек
считались едва ли не нормой.
Специалисты отмечают, что древнерусское общество признавало за
девушкой право свободного выбора сексуального партнера. Об этом говорит не
только длительное сохранение в христианской Руси обычая заключения брака
"уводом", путем похищения невесты по предварительному сговору с ней.
Церковное право даже предусматривало ответственность родителей, запретивших
девушке выходить замуж по ее выбору, если та "что створить над собою".
Косвенно о праве свободного сексуального выбора девушек свидетельствуют
довольно суровые наказания насильников. "Растливший девку осильем" должен
был жениться на ней. В случае отказа виновник отлучался от церкви или
наказывался четырехлетним постом. Пожалуй, еще любопытнее, что вдвое
большее наказание ожидало в XV-XVI вв. тех, кто склонил девицу к интимной
близости "хытростию", обещая вступить с ней в брак: обманщику грозила
девятилетняя епитимья (религиозное наказание). Наконец, церковь
предписывала продолжать считать изнасилованную девицей (правда, при
условии, если она оказывала сопротивление насильнику и кричала, но не было
никого, кто мог бы прийти на помощь). Рабыня, изнасилованная хозяином,
получала полную свободу вместе со своими детьми.
Основой новой, христианской, сексуальной морали явился отказ от
наслаждений и телесных радостей. Самой большой жертвой новой этики стал
брак, хоть и воспринимавшийся как меньшее зло, чем распутство, но все же
отмеченный печатью греховности.
В Древней Руси единственный смысл и оправдание половой жизни виделся в
продолжении рода. Все формы сексуальности, которые преследовали иные цели,
не связанные с деторождением, считались не только безнравственными, но и
противоестественными. В "Вопрошании Кириковом" (XII в.) они оценивались
"акы содомъскый грех". Установка на половое воздержание и умеренности
подкреплялась религиозно-этическими доводами о греховности и низменности
"плотской жизни". Христианская мораль осуждала не только похоть, но и
индивидуальную любовь, так как она якобы мешала выполнению обязанностей
благочестия. Может создаться впечатление, что в такой атмосфере секс и брак
были обречены на вымирание. Однако пропасть между предписаниями церкви и
повседневной житейской практикой была очень велика. Именно поэтому
древнерусские источники уделяют вопросам секса особое внимание.
Согласно "Вопрошанию", супругам вменялось в обязанность избегать
сексуальных контактов во время постов. Тем не менее это ограничение,
видимо, достаточно часто нарушалось. Не зря Кирика волновал вопрос:
"Достоить ли дати тому причащение, аже в великий пост съвкуплять с
женою своею?".
Епископ новгородский Нифонт, к которому он обращался, несмотря на свое
возмущение подобными нарушениями "Ци учите, рече, вздержатися в говение от
жен? Грех вы в том!" вынужден был пойти на уступки:
"Аще не могут (воздержаться), а в переднюю неделю и в последнюю".
Видимо, даже духовному лицу было понятно, что безусловного выполнения
подобных предписаний добиться невозможно.
Холостых "на Велик день (на Пасху), съхраншим чисто великое говение",
разрешалось причащать несмотря на то, что те "иногда съгрешали". Правда,
прежде следовало выяснить, с кем "съгрешали". Считалось, что блуд с
"мужьскою женою" есть большее зло, чем с незамужней женщиной.
Предусматривалась возможность прощения за подобного рода прегрешения. При
этом нормы поведения для мужчин были мягче, чем для женщин. Провинившемуся
чаще всего грозило лишь соответствующее внушение, в то время как на женщину
накладывались довольно суровые наказания. Сексуальные запреты,
установленные для женщин, могли и вовсе не распространяться на
представителей сильного пола.
Супругам, кроме того, предписывалось избегать сожительства в
воскресные дни, а также по средам, пятницам и субботам, перед причащением и
сразу после него, так как "в сии дни духовная жертва приносится Господу".
Вспомним также, что родителям возбранялось зачатие ребенка в воскресенье,
субботу и пятницу. За нарушение данного запрета родителям полагалась
епитимья "две лета". Такие запреты опирались на апокрифическую литературу
(в частности на так называемые "Заповедь святых отцов" и "Худые
номоканунцы"), поэтому многие священники не считали их обязательными.
Достойным наказания могло стать даже "нечистое" сновидение. Однако в
таком случае следовало тщательно разобраться, был ли увидевший зазорный сон
подвержен вожделению собственной плоти (если ему приснилась знакомая
женщина) или его искушал сатана. В первом случае ему нельзя было
причащаться, во втором же причаститься он был просто обязан.
"ибо иначе скуситель (дьявол) не пререстанет нападать на него в то
время, когда он должен приобщиться".
Это касалось и священника:
"Аще блазнь ("нечистый" сон) будеть от диавола в нощи, достоить ли
служити на обеде, ополоснувшися, молитву въземше? - Аще, рече,
прилежал будешь мыслью которей жене, то не достоить; аще.... сотона
съблазнить, хот церковь оставити бе (без) службы, то ополоснувшеся
служити".
Интересно, что женщина представлялась большим злом, чем дьявол,
поскольку естественное плотское влечение и связанные с ним эротические сны
объявлялись нечистыми и недостойными сана священника (или человека вообще),
тогда как такие же сны, вызванные предполагаемым дьявольским воздействием,
заслуживали прощения.
Стоит обратить внимание на то, что обязательный брак, установленный
православной церковью для белого духовенства, в бытовом отношении сближал
священника с его паствой. И быт женатого священнослужителя "выдвигал в
сущности те же вопросы, которые затем приходилось решать попу применительно
к своим детям" (Б.А. Романов)
3. Русский народный женский костюм
Женская одежда состояла из длинной рубашки с рукавами. Поверх неё
надевали сарафан, обычно шерстяной, а в южных областях носили клетчатую
домотканую юбку-понёву, голову покрывали платком. Девушки могли ходить с
открытой головой. Они, как правило, заплетали одну косу и украшали голову
плотной лентой, обручем или венцом. Сверху, если было нужно, надевали
платок. Замужняя женщина не имела права появляться при посторонних с
открытой головой. Это считалось неприличным. Волосы у неё были заплетены в
две косы, а на голову надевали богато украшенный твёрдый кокошник или
особую мягкую шапочку – рогатую кичку, затем платок. В будни вместо
парадного кокошника обычно надевали скромный повойник. Открытым у замужних
женщин оставались лишь лицо да кисти рук.
Одежду в крестьянской семье всегда делали женщины. Они обрабатывали
лён, этот чудесный северный шёлк, пряли из него тонкие мягкие нитки.
Долгой и трудной была обработка льна, но под сильными и ловкими руками
крестьянок лён превращался и в белоснежные ткани и в суровые холсты, и в
прекрасные кружева. Эти же руки шили одежду, красили нитки, вышивали
праздничные наряды. Чем трудолюбивее была женщина, тем тоньше и белее
были рубашки у всей семьи, тем замысловатее и красивее были на них узоры.
Обучение всем женским работам начиналось с раннего детства. Маленькие
девочки с шести-семи лет уже помогали взрослым в поле сушить лён, а зимой
пробовали прясть из него нити. Для этого им давали специально сделанные
детские веретёна и прялки. Подрастала девочка и с двенадцати-тринадцати лет
начинала сама готовить себе приданое. Она пряла нитки и сама ткала холст,
который хранили к свадьбе. Затем она шила себе и будущему мужу рубашки и
необходимое бельё, вышивала эти вещи, вкладывая в работу всё своё умение,
всю душу. Самыми серьёзными вещами для девушки считались свадебные рубашки
для будущего жениха и для себя. Мужскую рубашку украшали вышивкой по
всему низу, делали неширокую вышивку по вороту, а иногда и на груди.
Долгие месяцы девушка готовила эту рубашку. По её работе люди судили, какая
из неё будет жена и хозяйка, какая работница.
После свадьбы, по обычаю, только жена должна была шить и стирать
рубашки мужа, если не хотела, чтобы другая женщина отобрала у неё его
любовь.
Женская свадебная рубашка тоже была богато украшена вышивкой на
рукавах, на плечах. Руки крестьянки – от них зависело благополучие семьи.
Они всё умели делать, никогда не знали отдыха, они защищали слабого, были
добрыми и ласковыми ко всем родным и близким. Поэтому их следовало
украсить красиво вышитыми рукавами в первую очередь, чтобы люди сразу
замечали их, проникались к ним особым уважением, понимая особую роль рук в
жизни женщины-труженицы.
Прясть и вышивать было принято в часы, свободные ото всех других
работ. Обычно девушки собирались вместе в какой-нибудь избе и садились за
работу. Сюда же приходили парни. Часто они приносили с собой балалайку и
получался своеобразный молодёжный вечер. Девушки работали и пели песни,
частушки, рассказывали сказки или просто вели оживлённый разговор.
Вышивка на крестьянской одежде не только украшала её и радовала
окружающих прелестью узоров, но и должна была защитить того, кто носил эту
одежду, от беды, от злого человека. Отдельные элементы вышивки носили
символическое значение. Вышила женщина ёлочки – значит, желает она
человеку благополучной и счастливой жизни, потому что ель – это древо
жизни и добра. Жизнь человека постоянно связана с водой. Поэтому к воде
нужно относиться с уважением. С ней нужно дружить. И женщина вышивает на
одежде волнообразные линии, располагая их в строго установленном порядке,
как бы призывая водную стихию никогда не приносить несчастья любимому
человеку, помогать ему и беречь его.
Родился у крестьянки ребёнок. И его первую простую рубашечку она
украсит вышивкой в виде прямой линии яркого, радостного цвета. Это прямая
и светлая дорога, по которой должен идти её ребёнок. Пусть эта дорога
будет для него счастливой и радостной. Вышивка на одежде, её символические
узоры связывали человека с окружающим его миром природы, добрым и злым,
хорошо знакомым и всегда новым для него. "Язык" этих символов был понятен
людям, они чувствовали его поэтичность и красоту.
Особую роль в русском костюме всегда играли пояски. Маленькая
девочка, впервые севшая за ткацкий станок, начинала своё обучение
ткачеству именно с пояска. Тканые разноцветные и рисунчатые пояски носили в
основном мужчины, завязывая их спереди или чуть сбоку. Каждая невеста
должна была обязательно выткать и подарить жениху такой поясок. Завязанный
узлом, он становился символом нерушимой связи между мужем и женой, их
благополучной жизни. Поясок невесты обовьётся вокруг тела жениха, сохранит
его тепло, защитит от злого человека, считали люди. Кроме того, невеста
дарила свои пояски всей многочисленной родне будущего мужа. Ведь она
входила в новую семью, и с этими людьми ей тоже нужно было установить
добрые и прочные отношения. Так пусть её яркие пояски украсят одежду новой
родни, защитят от несчастья.
Заключение.
Многие старые и новые философы, фольклористы и психоаналитики говорят
об имманентной женственности русской души и русского национального
характера. В языке и народной культуре Россия всегда выступает в образе
матери. Некоторые авторы делали из этого обстоятельства далеко идущие
политические выводы, вплоть до неспособности России к политической
самостоятельности, трактуя "вечно-бабье" начало российской жизни как "вечно-
рабье" , тоскующее по сильной мужской руке. Другие суживают проблему до
внутрисемейных отношений, подчеркивая, что в России "патриархат скрывает
матрифокальность" : хотя кажется, что власть принадлежит отцу, в центре
русского семейного мира, по которому ребенок настраивает свое
мировоззрение, всегда стоит мать. Отец - фигура скорее символическая, всем
распоряжается мать и дети ее больше любят.
Список литературы.
1. С. Лесной «Откуда ты, Русь?» Ростов-на-Дону: «Донское слово», «Квадрат»,
1995г.
2. Миролюбов Ю.П. "Сакральное Руси". Собрание сочинений в двух томах.
Москва, издательство АДЕ "Золотой век", 1997г.
3. С.М. Соловьев Сочинения. В 18 кн. Кн I. Т. 1-2. «История России с
древнейших времен». - М.: Голос, 1993.
4. В. Калугин «Идеалы русского эпоса» //Русь Многоликая- М.: Советский
писатель, 1990.
5. Русские Веды. - М: Наука и религия, 1992.
6. А.К, Белов Изначалие. М.:НКДР, 1993.
7. Шишкина В.И., Пурынычева Г.М. История русской философии (XI-нач.XXвв.):
Учебник - Йошкар-Ола: МарГТУ, 1997.
8. В.В. Седов Восточные славяне в VI-XIII вв. М: Наука, 1982
Для добавления страницы "Женщина в Древней Руси"
в избранное нажмите Ctrl+D
План
Введение.
Древнерусское общество - типично мужская, патриархальная цивилизация, в которой женщины занимают подчиненное положение и подвергаются постоянному угнетению и притеснению. В Европе трудно найти страну, где даже в XVIII-Х1Х веках избиение жены мужем считалось бы нормальным явлением и сами женщины видели бы в этом доказательство супружеской любви. В России же это подтверждается не только свидетельствами иностранцев, но и исследованиями русских этнографов.
В то же время русские женщины всегда играли заметную роль не только в семейной, но и в политической и культурной жизни Древней Руси. Достаточно вспомнить великую княгиню Ольгу, дочерей Ярослава Мудрого, одна из которых -- Анна прославилась в качестве французской королевы, жену Василия I, великую княгиню Московскую Софью Витовтовну, новгородскую посадницу Марфу Борецкую, возглавившую борьбу Новгорода против Москвы, царевну Софью, целую череду императриц XVIII века, княгиню Дашкову и других. В русских сказках присутствуют не только образы воинственных амазонок, но и беспрецедентный, по европейским стандартам, образ Василисы Премудрой. Европейских путешественников и дипломатов XVIII - начала Х1Х в. удивляла высокая степень самостоятельности русских женщин, то, что они имели право владеть собственностью, распоряжаться имениями и т.д. Французский дипломат Шарль-Франсуа Филибер Массон считает такую "гинекократию" противоестественной, русские женщины напоминают ему амазонок, социальная активность которых, включая любовные отношения, кажется ему вызывающей.
1. Положение женщины в Древней Руси .
Женщины редко упоминаются в летописных источниках. Например, в "Повести временных лет" сообщений, связанных с представительницами прекрасного пола, в пять раз меньше, чем "мужских". Женщины рассматриваются летописцем преимущественно как предикат мужчины (впрочем, как и дети). Именно поэтому на Руси до замужества девицу часто называли по отцу, но не в виде отчества, а в притяжательной форме: Володимеряя, а после вступления в брак - по мужу (в такой же, как и в первом случае посессивной, владельческой форме; ср. оборот: мужняя жена, т.е. принадлежащая мужу).
Едва ли не единственным исключением из правила стало упоминание жены князя Игоря Новгород-Северского в "Слове о полку Игореве" - Ярославна. Кстати, это послужило А.А. Зимину одним из аргументов для обоснования поздней датировки "Слова". Весьма красноречиво говорит о положении женщины в семье цитата из "мирских притч", приведенная Даниилом Заточником (XII в.):
"Ни птица во птицах сычь; ни в зверез зверь еж; ни рыба в рыбах рак; ни скот в скотех коза; ни холоп в холопех, хто у холопа работает; ни муж в мужех, кто жены слушает".
Деспотические порядки, получившие широкое распространение в древнерусском обществе, не обошли стороной и семью. Глава семейства, муж, был холопом по отношению к государю, но государем в собственном доме. Все домочадцы, не говоря уже о слугах и холопах в прямом смысле слова, находились в его полном подчинении. Прежде всего это относилось к женской половине дома. Считается, что в древней Руси до замужества девушка из родовитой семьи, как правило, не имела права выходить за пределы родительской усадьбы. Мужа ей подыскивали родители, и до свадьбы она его обычно не видела.
После свадьбы ее новым "хозяином" становился супруг, а иногда (в частности, в случае его малолетства - такое случалось часто) и тесть. Выходить за пределы нового дома, не исключая посещения церкви, женщина могла лишь с разрешения мужа. Только под его контролем и с его разрешения она могла с кем-либо знакомиться, вести разговоры с посторонними, причем содержание этих разговоров также контролировалось. Даже у себя дома женщина не имела права тайно от мужа есть или пить, дарить кому бы то ни было подарки либо получать их.
В российских крестьянских семьях доля женского труда всегда была необычайно велика. Часто женщине приходилось браться даже за соху. При этом особенно широко использовался труд невесток, чье положение в семье было особенно тяжелым.
В обязанности супруга и отца входило "поучение" домашних, состоявшее в систематических побоях, которым должны были подвергаться дети и жена. Считалось, что человек, не бьющий жену, "дом свой не строит" и "о своей душе не радеет", и будет "погублен" и "в сем веке и в будущем". Лишь в XVI в. общество попыталось как-то защитить женщину, ограничить произвол мужа. Так, "Домострой" советовал бить жену "не перед людьми, наедине поучить" и "никако же не гневатися" при этом. Рекомендовалось "по всяку вину" (из-за мелочей) "ни по виденью не бите, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колотить, никаким железным или деревяным не бить".
Такие "ограничения" приходилось вводить хотя бы в рекомендательном порядке, поскольку в обыденной жизни, видимо, мужья не особенно стеснялись в средствах при "объяснении" с женами. Недаром тут же пояснялось, что у тех, кто "с сердца или с кручины так бьет, много притчи от того бывают: слепота и глухота, и руку и ногу вывихнут и перст, и главоболие, и зубная болезнь, а у беременных жен (значит били и их!) и детем поврежение бывает в утробе".
Вот почему давался совет избивать жену не за каждую, а лишь за серьезную провинность, и не чем и как попало, а "соймя рубашка, плеткою вежливенько (бережно!) побить, за руки держа".
В то же время следует отметить, что в домонгольской Руси женщина обладала целым рядом прав. Она могла стать наследницей имущества отца (до выхода замуж). Самые высокие штрафы платились виновными в "пошибании" (изнасиловании) и оскорблении женщин "срамными словами". Рабыня, жившая с господином, как жена, становилась свободной после смерти господина. Появление подобных правовых норм в древнерусском законодательстве свидетельствовало о широкой распространенности подобных случаев. Существование у влиятельных лиц целых гаремов фиксируется не только в дохристианской Руси (например, у Владимира Святославича), но и в гораздо более позднее время. Так, по свидетельству одного англичанина, кто-то из приближенных царя Алексея Михайловича отравил свою жену, поскольку она высказывала недовольство по поводу того, что ее супруг содержит дома множество любовниц. Вместе с тем в некоторых случаях женщина, видимо, и сама могла стать настоящим деспотом в семье. Трудно, конечно, сказать, что повлияло на взгляды авторов и редакторов популярных в Древней Руси "Моления" и "Слова", приписываемых некоему Даниилу Заточнику, - детские впечатления об отношениях между отцом и матерью либо собственный горький семейный опыт, однако в этих произведениях женщина вовсе не выглядит столь беззащитной и неполноправной, как может представиться из вышеизложенного. Послушаем, что говорит Даниил.
"Или речеши, княже: женися у богатого тестя; ту пеи, и ту яжь. Лутче бо ми трясцею болети; трясца бо, потрясчи, отпустит, а зла жена и до смерти сушит... Блуд во блудех, кто поимет злу жену прибытка деля или тестя деля богата. То лучше бы ми вол видети в дому своем, нежели жену злообразну... Лучше бы ми железо варити, нежели со злою женою быти. Жена бо злообразна подобна перечесу (расчесанному месту): сюда свербит, сюда болит".
Не правда ли, предпочтение (пусть и в шутку) самого тяжелого ремесла - варки железа жизни со "злой" женой кое о чем говорит?
Однако настоящую свободу женщина обретала лишь после смерти мужа. Вдовы пользовались большим уважением в обществе. Кроме того, они становились полноправными хозяйками в доме. Фактически, с момента смерти супруга к ним переходила роль главы семейства.
Вообще же, на жене лежала вся ответственность за ведение домашнего хозяйства, за воспитание детей младшего возраста. Мальчиков - подростков передавали потом на обучение и воспитание "дядькам" (в ранний период, действительно дядькам по материнской линии - уям, считавшимся самыми близкими родственниками-мужчинами, поскольку проблема установления отцовства, видимо, не всегда могла быть решена).
1.1. Положение женщины в роде княжеском
Из обзора распределения волостей княжеских видно, какую важную долю из них князья давали обыкновенно своим женам. Этому богатому наделению соответствовало и сильное нравственное и политическое влияние, какое уступалось им по духовным завещаниям мужей. Калита в своем завещании приказывает княгиню свою с меньшими детьми старшему сыну Семену, который должен быть по боге ее печальником. Здесь завещатель не предписывает сыновьям, кроме попечения, никаких обязанностей относительно жены своей, потому что эта жена, княгиня Ульяна, была им мачеха. До какой степени мачеха и ее дети были чужды тогда детям от первой жены, доказательством служит то, что сын Калиты, Иоанн II, не иначе называет свою мачеху как княгинею Ульяною только, дочь ее не называет сестрою; это объясняет нам старинные отношения сыновей и внуков Мстислава Великого к сыну его от другой жены, Владимиру Мстиславичу, мачешичу . Иначе определяются отношения сыновей к родным матерям по духовным завещаниям княжеским: Донской приказывает детей своих княгине. «А вы, дети мои, - говорит он, - живите заодно, а матери своей слушайтесь во всем; если кто из сыновей моих умрет, то княгиня моя поделит его уделом остальных сыновей моих: кому что даст, то тому и есть, а дети мои из ее воли не выйдут. Даст мне бог сына, и княгиня моя поделит его, взявши по части у больших его братьев. Если у кого-нибудь из сыновей моих убудет отчины, чем я его благословил, то княгиня моя поделит сыновей моих из их уделов; а вы, дети мои, матери слушайтесь. Если отнимет бог сына моего, князя Василия, то удел его идет тому сыну моему, который будет под ним, а уделом последнего княгиня моя поделит сыновей моих; а вы, дети мои, слушайтесь своей матери: что кому даст, то того и есть. А приказал я своих детей своей княгине; а вы, дети мои, слушайтесь своей матери во всем, из ее воли не выступайте ни в чем. А который сын мой не станет слушаться своей матери, на том не будет моего благословения».
ЖЕНСКАЯ РАБОТА НА РУСИ Глиняные горшки - изначально женских рук дело. Уж какой-какой материал, а глина была на Руси куда ни ступи. Горшечницы вручную лепили посуду, светильники, рукомойники. Революцию в ремесле произвело изобретение гончарного круга. Переход от лепной керамики к круговой - и за дело взялись мужчины. Но мастерицы приспособились к новым условиям рынка труда Х века и сели за игрушки. Одна самых древних - филимоновская. Жива-живехонька вот уже семь веков. Это сегодня фигурки - сувениры. А столетиями они оберегали от темных сил и спасали от бедности. Базарный день - неплохой источник дохода. Девочки, которых называли «свистульками», с пользой проводили зимние вечера: лепили с семи лет. А когда приходила пора приглядывать жениха - «игрушечный» доход оборачивался богатым приданым. Не то еда, не то подарок, не то развлечение. Среди множества пряников на Руси поморская козуля едва ли не единственный лепной пряник, а не печатный. По легенде, печь козули в виде оленя хозяйки начали в ХII веке, когда мужья из морских походов привезли корицу и гвоздику - основу рецепта. А затем фигурки и особой силой наделили: если девушка испечет козулю, а потом подарит юноше, то в следующем году непременно выйдет замуж. Женский аналог ювелирного ремесла. Золотое шитье. Пришло на Русь вместе с христианством из Византии. Золотые и серебряные нити, жемчуг, полудрагоценные камни и канитель... В прямом и переносном смысле. В вышивании «канитель» - тонкая металлическая нить, и сам процесс - трудоемкий и кропотливый. Вышивали сначала иконы, потом одежду для знати, а после 1917 года - даже знаки отличия Красной армии. На стыке искусства и ремесла. Вышивка нитями льняными, главная ценность которой - красота и усердный ручной труд. На Руси верили, что вышитые, в первую очередь крестом, изделия обладают защитной силой. А уж если полотенце обыденное, то есть вышитое за день - с рассвета до заката несколькими мастерицами сообща, то такое изделие непременно убережет от бедствий и злых сил. Девушка за прялкой. Один из самых любимых жанровых портретов на Руси и ценное приобретение в семье. За пряжу садились, когда поля отдыхали, и «тонкопряхе» предстояло часами сидеть за работой: чтобы спрясть нить из пуда волокна, уходило 955 часов. «Непряха» и «неткаха», наоборот, позор семьи, и рассчитывать на удачное замужество нерукодельнице даже из богатой семьи было весьма затруднительно. Размеренный стук коклюшек и хитросплетение нитей. Тот редкий случай, когда ремесло спускалось сверху вниз - из мастерских при княжеских светлицах, где брали за основу работы европейских кружевниц. В народ кружево, по преданию, отправил Петр I, выписав из голландского Брабанта мастериц для обучения девочек-сирот. А вот массово за коклюшки сели после отмены крепостного права. Стартовые 1 рубль 50 копеек - и доход до 20 рублей в год. Куклы не ради забавы, а из сугубо практических целей. Обереги и обряды. Для каждого случая женщины и девушки делали свою фигурку: из золы, льна, соломы, глины, ткани, дерева и теста. Коляда в день зимнего солнцестояния символизировала победу света над тьмой. Шестирукая филипповка в пору свадеб помогала сохранить благополучие в семье. Берегиня оберегала домашний очаг, а кукушку плели для обряда крещения и похорон. Антоновские яблоки, мед или сахар и яйца. Рецепт пастилы сохранился в поваренной книге Софьи Александровны Толстой - супруги русского классика. Изготовление сладости - процесс трудоемкий. Только яблочное пюре пастильщицы протирали несколько часов и подсушивали в русской печке в течение двух суток. Первую тогда еще постилу делали в Коломне в ХIV веке, сегодня в подмосковном городе открыт музей этого лакомства. Не работать в поле - так «обрыбиться». Русский Север диктовал свой жизненный уклад: животноводство, охота, рыболовство. Так рыбалка стала для северянок женским промыслом. На реке Вашке рыбачки промышляли неводом. Артелью, по четверо, в мужской одежде и болотных сапогах ловили рыбу и варили юшку. А накормив семью, можно и опять за свое, за женское: шить, вышивать или ткать. Отдохнуть от равноправия.
Всероссийский конкурсисследовательских
краеведческих работ учащихся
Тема: "Есть женщины в русских селеньях..."
Номинация: Культурное наследие
ученица 3 «А» класс ГОУ НОШ № 992
г. Москва. Управа р-на «Братеево»
Домашний
адрес: г. Москва, ул. Братеевская, д.39/12, кв.342
св-во о рождении I -БА №633404
Научный
руководитель: Захарченко Ирина Валериевна,
Учитель начальных классов, ГОУ НОШ 992 «Излучина»
СОДЕРЖАНИЕ
1.Цель проекта
2. Задачи проекта
3. Гипотеза проекта
4. Прогноз
5. Введение
6. Положение женщины в семье и материнство
7. Ведение домашнего хозяйства
8. Труд женщин в поле
9. Русский народный женский костюм
10. Праздники
11. Заключение
12. Список литературы
ЦЕЛЬ ПРОЕКТА: Узнать, как жили наши предкина Руси.
ЗАДАЧИ ПРОЕКТА: Изучить виды женского труда в различное время года; определить роль женщины в семье.
ГИПОТЕЗА ПРОЕКТА: Важность женского труда в прошлые времена и в настоящее время.
ПРОГНОЗ: Без женского труда не обойтись.
ВСТУПЛЕНИЕ
Века протекали - все к счастью стремилось,
Все в мире по нескольку раз изменилось,
Одну только бог изменить забывал
Суровую долю крестьянки…
Посещая занятия в русском музее нашей школы, я заинтересовалась, как жили наши предки в далекие времена, как трудились, как наряжались, как вели домашнее хозяйство, как отмечали праздники. О тяжкой доле женщин я узнала и из стихотворений Н.А.Некрасова. Мне стало очень интересно, и я решила сравнить жизнь женщин-крестьянок тех времен с трудом и бытом русских женщин в настоящее время. Вот что я смогла узнать и хочу рассказать вам.
ПОЛОЖЕНИЕ ЖЕНЩИНЫ В СЕМЬЕ И МАТЕРИНСТВО
Есть женщины в русских селеньях
С спокойною важностью лиц,
С красивою силой в движеньях,
С походкой, со взглядом цариц,-
Их разве слепой не заметит,
А зрячий о них говорит:
«Пройдет - словно солнце осветит!
Посмотрит - рублем подарит!»
Г
лавой семьи на Руси был муж. А жена и дети ему полностью подчинялись. Мужа для девушки подыскивали родители, и до свадьбы, как правило, она его не видела. После свадьбы ее новым «хозяином» становился муж. Выходить за пределы дома, знакомиться с кем-то, вести беседы жена могла лишь с разрешения мужа. Даже у себя дома, жена не имела права тайно от мужа есть или пить, получать или дарить подарки.
Семьи обычно были большие. Жена вела все домашнее хозяйство, воспитывала детей.
Руки крестьянки – от них зависело благополучие семьи. Они всё умели делать, никогда не знали отдыха, они защищали слабого, были добрыми и ласковыми ко всем родным и близким.
ВЕДЕНИЕ ДОМАШНЕГО ХОЗЯЙСТВА
Трудно, очень трудно жилось женщине-крестьянке. Много забот на ее плечах. И дом, и дети, и муж.
Обучение всем женским работам начиналось с раннего детства. Маленькие девочки с шести-семи лет уже помогали взрослым. Они сушили в поле лен, зимой пробовали прясти из него нити, старшие помогали приглядывать за младшими.
Прядение и ткачество были самыми трудоемкими из всех видов работ. Почти пять месяцев в году, с ноября по март, проводила она за прялкой.
Женщины трудились и зимой и летом, готовили пищу, ухаживали за скотом, занимались огородом, стирали, шили, пряли, ткали. Очень большое внимание уделялось дому. Женщины следили за чистотой, мыли и скребли пол, лавки, стол, а перед праздниками и стены.
ТРУД ЖЕНЩИН В ПОЛЕ
В полном разгаре страда деревенская...,
Доля ты! - русская долюшка женская!
Вряд ли труднее сыскать....
Работой по дому у женщины был заполнен весь день, но летом они помогали мужьям и на сенокосе, жатве, при молотьбе.
Красавица, миру на диво,
Румяна, стройна, высока,
Во всякой одежде красива,
Во всякой работе ловка.
И голод и холод выносит,
Всегда терпелива, ровна...
Я видывал как она косит:
Что взмах-то готова копна!
Сенокос в русской деревне считался одной из приятнейших сельских работ. Очень часто на дальние луга крестьяне выезжали всей деревней. Женщины для работы надевали не только чистое белье, но даже одевались по-праздничному.
Косили косой, горбушами (серпами), все время согнувшись. Девушки дружно работали граблями, пели песни и шутили. Из сена делали копны, метали в стога. Каждая старалась сложить копну или стог покрасивее. Часто на лугу водили хороводы, играли на гармониках и жалейках. После сенокоса устраивали общий праздник.
Когда поспевало зерно, начиналась жатва. Женщины крестьянки были также сильны, проворны и выносливы как мужчины. Работая в поле, они пели песни связанные с жатвой.
(Песня):
Жали мы, жали,
Жали-пожинали-
Жнеи молодые,
Серпы золотые,
Нива долговая,
Постать широкая;
По месяцу жали,
Серпы поломали,
В краю не бывали,
В краю не бывали,
Людей не видали.
Перед наступлением осени зерно сушили и молотили цепами. И тут женщины работали наравне с мужчинами.
РУССКИЙ НАРОДНЫЙ ЖЕНСКИЙ КОСТЮМ
Ж
енская одежда состояла из длинной рубахи с рукавами. Поверх нее надевали сарафан или юбку-поневу. Голову покрывали платком.
Девушки могли ходить с открытой головой. Они заплетали одну косу и украшали голову лентой, обручем или венцом.
Одежду в крестьянской семье всегда делали женщины. Они обрабатывали лен, пряли из него нитки. Это была очень трудная работа. Женщины сами шили одежду, красили нитки, вышивали праздничные наряды. Чем трудолюбивее была женщина, тем тоньше и белее были рубахи у ее семьи, тем красивее на них узоры.
Б
ольшое значение уделялось вышивке. Она имела свой смысл. (Вышила женщина елочки - значит она желает человеку счастливой жизни. Родился у нее ребенок. И его простую рубашечку она украсит вышивкой в виде прямой линии яркого цвета. Это прямая и светлая дорога, по которой должен идти ее ребенок).
10. ПРАЗДНИКИ
У мели русские женщины работать, умели и отдыхать.
УДелу - время, потехе - часФ, - так еще в старину говорили наши предки.
С особым размахом отмечались церковные праздники – Рождество со святками, Пасха, Крещение, Троица. Также много праздников было связано с посевной, сенокосом, уборкой урожая. Редкий праздник на Руси обходился без хороводов. Любое место подходило - и роща, и луг, и двор. Женщины и мужчины, старики и дети, но чаще всего девушки участвовали в хороводе. И обязательно звучали народные инструменты .
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Труд женщин в прошлые времена
Труд женщин в настоящее время
Ведение домашнего хозяйства
Убирались в доме. Воду носили из колодцев, топили печь дровами, готовили в печи, стирали руками, ухаживали за скотом.
Моют дома вручную полы, окна, посуду, вытирают пыль, готовят пищу для всей семьи, в деревнях держат скотину, топят печь, носят воду из колодцев, часто стирают руками.
Труд женщин на земле
Женщины сеяли, жали, косили сено, метали в стога.
Работают на приусадебных участках, а в деревнях косят косами, заготавливают сено, работают в поле.
Рукоделие
Сами пряли, ткали, шили одежду всей семье.
Шьют своими руками, вышивают, штопают, подшивают, вяжут, украшают одежду.
Сравнивая жизнь женщин в прошлые времена и в настоящее время, я пришла к выводу, что русским женщинам всегда приходилось много трудиться. И сейчас, с появлением новых машин и механизмов, доля женского ручного труда остается очень высокой как в городских семьях, так и в селах и деревнях.
ЛИТЕРАТУРА
- Интернет-ресурсы
- Произведения Н.А.Некрасова
- Л.С. Лаврентьева «Культура русского народа»
- Н. Майорова «Русская история»
