Особенности женатого состояния начались сразу же после свадьбы, когда охранник, стоявший на входе в гостиницу поинтересовался, какой у нас «номер номера».
133, - честно признался муж.
Ой, тринадцатый этаж! – обрадовался охранник, будто мы предложили ему присоединиться к дикой оргии. – Вы на брачную ночь пришли, да?
Чтобы всем было ясно - я стояла в свадебном платье. Отвечать было как-то неудобно, типа: «Да, сейчас мы зайдем и будем много-много трахаться».
Надо же! Как интересно! – продолжал восторгаться охранник, не дождавшись ответа. - У нас как раз оттуда недавно девушка выпрыгнула!
Мы с мужем одновременно спросили: «Простите?» и «Насмерть?».
В омлет! – смутно разъяснил охранник.
Тоже в брачную ночь?
Ну да, все они так.. - еще более неясный ответ.
И за номер заплатила? – я и не знала, что у меня такой практичный супруг.
Ну да, так бы не пустили.
У мужа заблестели глаза. Испугавшись, что брачная ночь уйдет на подробное обсуждение зловещих мертвецов и их окровавленных внутренностей, я быстро затараторила:
Пошли, ну пошли уже, ну пошли!...
Муж с неохотой оторвался от источника пугающих сплетен, и молодожены веселой толпой поднялись в номер.Комната, как сейчас помню, была очень красивой, смешанный стиль магазина электротоваров и древнеримского борделя. Полкомнаты занимал большой телевизор, из которого торчала антенна толщиной с мою руку. Рядом на полу стоял допотопный видеомагнитофон.
Я огляделась, чтобы проверить, нет ли поблизости какого-нибудь шкафа, в котором может поместится средних размеров призрак самоубийцы. На стенах висели коврики с порнографическими вышивками, всякие обнимающе-целующиеся парочки. На кровати было расстелено огромное ядовито-розовое покрывало с вышитыми на нем тиграми, занимающимися чем-то очень похожим на оральный секс. Рядом на тумбочке стояла бутылка шампанского.
Супруг увидел бутылку, и глаза его стали счастливыми. На свадьбе он не пил, за ним следила моя бабушка.
Муж воскликнул: «Наконец-то!», схватил бутылку и свалился на кровать. Затем он взглянул куда-то вдаль, громко крикнул: «Ебанарот!» и от этой самой кровати отскочил. У меня все упало, и я обернулась с полной уверенностью, что за мной стоит мертвая невеста с распростертыми объятьями.
Сзади никого не было.
Ч.. Ч.. Что случилось? – дрожащими губами прошептала я.
Я только что увидел оборотня, - сказал муж.
Нет, вру. Это было бы намного прикольнее. На самом деле он искренне, как молодожен молодожену, сказал:
Я только что ударился жопой.
Об кровать? – несказанно удивилась я.
Да, - растерянно пробормотал муж, копаясь в недрах покрывала. Затом он довольно сказал: «О!» и вытащил из под одеяла большущее железное блюдо с шоколадными конфетами. На всякий случай порывшись в кровати еще пять минут, супруг уселся на свою половину, покосился на бутылку с шампанским и кокетливо у нее спросил:
Ну, и чем ты хочешь заняться?
Для начала я сниму с себя платье, прическу и ногти, - хмуро ответила я и побрела в ванную.
Хорошо, - умиротворенно согласился муж и добавил подозрительное, – я пока это дело немного обмою.
Снимать платье было одним удовольствием, а вот ногти были приклеены на совесть. Клей под ними начал стягиваться и давить на кончики пальцеы, которые дружно принялись болеть. Минут десять я отмачивала руки под горячей водой из крана, но ногтям было хоть бы хны. Тогда я решила разобрать военную башню среднего века, сооруженную у меня на голове. Минут двадцать движениями блохастой мартышки я выискивала и эвакуировала из головы все булавки, заколки и прочие канцелярские принадлежности. На башню напшикали столько лака для волос, что после изъятия всех подпорок она лишь немного перекосилась налево.
После радостного крика мужа: «Лена, в конфетах есть ликер!» я еще раз попыталась отодрать ногти и, потерпев неудачу, вышла из ванной. По телевизору шел мультфильм «101 далматинец» на арабском языке. Покрывало валялось на полу, из под него торчала пустая бутылка. Любимый, горячий, совсем белый, лежал на кровати и высасывал ликер из последней конфеты.
Собачки.. – умиленно сказал муж, почесал пузо и добавил, - иди сюда.
Потом подумал и уточнил:
Дорогая жена.
Дорогая жена вздохнула, ибо ногти жали неимоверно, и водрузилась на свадебное ложе. Великий дефлоратор подполз, путаясь в пододеяльнике, тоже розовом с развратными тиграми, и хлопнул рукой по моему левому плечу. Только я подумала, что, вероятно, он имел в виду грудь, и собралась передвинуть руку на место назначения, вдруг чувствую – лед тронулся, и я лечу. Только не птицей ввысь, а жопой вниз.
Жопа со счастливым всплеском шмякнулась на пыльный пол. Сверху нежно спланировал новоиспеченный супруг, мягкой посадкой - коленом в мой живот. Оказалось, брачная кровать состояла из двух внебрачных на колесиках, которые, дождавшись нужного момента, разъехались.
Отвезти тебя в аринимацию? – спросил развеселившийся муж, все еще стоя на моем животе.
Отдышавшись, я заметила, что на полу валяются три ногтя с правой руки. Обрадовавшись, я согнала с себя любимого, лаконично ответила: «Иди гуляй» и ушла в ванную снимать оставшиеся ногти. По задумчивому лицу супруга было ясно, что он размышляет, не увлекся ли он в своей предсвадебной оценке алиментов.
Небольшое отступление – на еврейских свадьбах жених должен определить сумму, которую он якобы заплатит жене в случае развода. Сумма записывается в ктубе (типа брачный договор), и этот документ остается у самого рьяного защитника невесты – разумеется, у тещи. Не знаю, соблюдает ли кто-нибудь этот договор, но до сих пор изредка напоминаю мужу его «99,999 шекелей». Нет, ну неужели я не дотянула до миллиона?!.. Или до десяти?.. А?..
Когда я вернулась, кровати стояли рядом, и муж безмятежно спал на своей половине брачного лежбища, накрывшись порнозверями. Расстроившись, что, возможно, мы стали первыми в мире молодоженами, проспавшими всю свою брачную ночь в позе пенсионеров, спиной к спине, я долго ерзала под одеялом. Затем я решила, что завтрашнее утро это типа-как-бы-вроде продолжение ночи, и отпраздновать ее мы еще успеем. И заснула.
Ночью мне приснилась самоубийца в пятнистой шубе из 101 далматинца. Из под шубы торчало мятое свадебное платье. Девушка пихала меня в бок бледной костлявой рукой и горестно вопрошала, куда я спрятала ее ногти. Изо рта у нее шел пар, и она все глубже куталась в шубу. Было дико холодно.
Я проснулась. Было дико холодно, и что-то действительно кололо в левый бок. Дрожа, я огляделась по сторонам и даже заглянула под кровать. За ночь муж ухитрился стянуть с меня одеяло и тихонько отъехать к окну на своей половине кровати. Я протерла глаза. Над мелодично посапывающим любимым в такт храпу шевелилось что-то черное. Присмотревшись, я обомлела – над занавеской сидела громадная бабочка ростом с курицу и угрожающе махала крыльями.
Зорик, - тихо запищала я.
Порхатое насекомое насторожилось. Муж захрапел еще громче.
Зорик, Зорик! – заволновалась я.
Бабочка встрепенулась и приготовилась пикировать. Я не выдержала.
Со скоростью и изяществом горной лани я вскочила с кровати и неведомым путем оказалась в ванной с пустой бутылкой от шампанского в руках. Решив все же спасти супруга, я приоткрыла дверь и заверещала:
Зорик! Вставай! Вставай!
Храп прекратился, и раздался сонный хриплый голос:
Что случилось?
Зорик, там бабочка! Огромная! Убей! Убей!
Лена, ты о чем? Ты что, перепила?
Я возмутилась, закрыла дверь и обиженным тоном сообщила:
Вот она тебя съест, и я заберу твой магнитофон.
Фиг, - пробурчал супруг. Я услышала скрип его кровати, шаги и щелчок выключателя. Переложив бутылку в доминантную правую руку, я собралась с духом и приготовилась выручать любовь своей жизни. Меня сбил с толку неприлично громкий гогот.
Ты чего? – удивилась я. – Уже убил?
А ничего, иди посмотри, - с трудом профыркал муж.
Ты уверен, что ничего?
В ответ раздалось еще более дикое хохотание.
Над мужниной занавеской торчал большуший крюк в форме бабочки. Нет, если честно, это был обыкновенный крюк в форме крюка, уж не знаю, как его можно было с бабочкой перепутать.
В кровати нашлось две раздавленных шоколадки. Муж посмеялся надо мной еще немного, съел конфеты и вырубился. Я еще немного повздыхала, переживая такой позор, и снова уснула.
Проснулась я уже утром. Мужа в комнате не наблюдалось, а в ванной журчала вода. Я решила осуществить идею брачной ночи и, томно виляя бедрами, вошла в ванную.
В ванне сидела еще одна бабочка. Хе-хе, вру, там стоял муж и купался, прямо в ванне, потому что душевой кабинки там не было. А еще там было жарко и душно.
Доброе утро! – воодушевленно поздоровалась я.
Чего орешь? – сдавленно пробурчал любимый, схватившись за голову. Затем он, скорее всего, вспомнил про бабочку, потому что опять захихикал.
Я напролом полезла в ванну, поближе к мужу, радуясь долгожданному осуществлению идеи брачной ночи.
Даже не знаю, что я себе думала, потому что лозунг «Не с нашим счастьем» преследует меня всю мою жизнь. Нужно было хотя бы насторожиться, что ли. Тем более, вон, одна уже самоубилась..
В общем, влезла я, знойная женщина, в ванну, подошла к мужу мечтой поэта, и, уж не знаю, поверите ли вы мне, впервые за свою сознательную жизнь упала в обморок. То есть, разрезание трупов на второй неделе учебы ни капли не повлияла на мое состояние, хоть бы затошнило чуток, мышей я вообще обожаю, а вот вид купающегося мужа почему-то крайне поразил мой бедный организм. Кстати, «упала» - это было бы неплохо, знаете, как в кино, они так изящно стекают на пол, или их элегантно подхватывает любимый мужчина. Нет. После того, как у меня резко закружилась голова, я, очевидно, решив вести себя, как рьяная феминистка, решила на любимом мужчине повиснуть сама. Получилось, можно сказать, обвиснуть. Можно даже сказать, что не получилось. Дальше не помню. Туннеля не было.
Очнулась я уже на полу, мокрая, в неглиже (плачет девушка в автомате), ноги на ванну задраны, и муж, как пони, бегает по кругу.
Вот ты, - говорит, - даешь! У тебя сейчас губы посинели, глаза закатились, и руки болтались, как у пугала.
Блин, думаю, вот она, наилучшая поза для брачной ночи!
Ты, - дополняет, - что-то сказать пыталась, но получалось только такое мыча.. То есть, я ничего не разобрал.
И глаза бегают в разные стороны. Точно обдумывает, как бы ему к теще домой залезть и ктубу, которая брачный договор, своровать. И сжечь ее нафиг.
Нет, - сказал муж после краткого размышления.
Я тихо обрадовалась. Раздумал!
Нет, в приемный покой мы не поедем. Сейчас ты пойдешь отдыхать, я приготовлю тебе чай, завтрак закажем в номер, а завтра с утра ты пойдешь к своему лечащему врачу. Ни фига себе, какие сказочки! Ты же мне нужна здоровой!
И, знаете, мне стало так хорошо. И я решила – ни к чему нам брачные ночи. У нас теперь вся жизнь - будет брачной!))
Настроение: Норма
Хочу рассказать Вам невыдуманные истории про первую брачную ночь. Эх, девчонки, будьте внимательны. А то из постели наутро дернитесь подавать на развод.
В предвкушении липкого соблазна, Вы кусаете губы, мечтая оказаться в сказочной эйфории.
К черту фату и белое платье. Нет гостей, и Вы одни.
И тут наступает самое главное, решающее и предопределяющее то, а сложится ли Ваша совместная жизнь.
Медовый месяц
Мама мне говорила: ни-ни. А то он интерес к тебе потеряет.
Вот выйдешь замуж, тогда и оголишься. Ты познаешь удовольствие в первую брачную ночь.
Вы совершите открытие, воспарите над Вселенной, вдохнете аромат плотских чар.
Медовый месяц мы провели в полном расстройстве.
Билеты уже куплены, денежки вложены, так что пришлось собирать чемоданы.
Гостиница-люкс, пышные цветы, шампанское, фрукты, широченная постель.
Все по-старинке, лампады только не горят и кровати не скрипучие.
Шнырь, и я под одеяльцем. Любимый мой был так ласков и мил, что я чуть не воспарила над Вселенной. Как мне обещала любимая мамочка.
Но только первая брачная ночь не оставила в моей душе аромат плотских чар.
Женишок оказался слабоватым любовником, инкогнито глотающим дорогущие таблетки.
Достав из кармана пиджака волшебную пилюлю, через 30 минут он превратился в “золотого конька”, взяв реванш и показав на что способна современная фармакология.
А медовый месячишко вскоре закончился. И мы приступили к работе.
Если бы Вы только знали сколько нам приходится тратить на “волшебные” таблетки. Ну сами понимаете, так хочется опять провести первую брачную ночь.
Свадебный номер
Господи, наконец-то умолкло это напускное веселье. Лицемерные тосты, довольные и пьяные гости.
Мы уединились в свадебном номере одной из московских гостиниц.
Смеялись, шутили, в общем были по-настоящему счастливы.
До свадебки Павлик меня не юлил. Он был (и есть) очень порядочным и высоконравственным мальчиком.
Моя первая брачная ночь состоялась задолго до нашей помолвки. А вот муженек все ждал королеву, сам не приставая и меня отталкивая от своего накачанного протеинами тела.
Ну ладно, думаю, куда торопиться. Это он должен спешить. Познать, что такое любовь настоящая, а не от фильмов бодрящая.
Крепкий, рослый, красивый, ароматный. Я поплыла. Неужели не прогадала? Класс, кайф, блаженство, услада.
Все, как я хотела – ну просто идеальный партнер. Тык, тык, тык. Все, девонька, хватит. Хорошего, как говорится, понемножку.
Целых две минуты искрометного удовольствия, и я готова была его разорвать.
Ну первый же раз, со многими так и бывает. Но мы пережили второй, третий, двадцатый.
А как прекрасно все начиналось! Но почему тогда так быстро закончилось?
Павлик очень внимательный, чуткий, добрый и открытый.
Жить с ним – одно удовольствие. Вот только постели этот никак не касается.
Так что доверяйте, но проверяйте, девоньки. Первая брачная ночь обязана состояться до свадьбы.
А пока – снова беру телефон и звоню фрезеровщику-Саше.
Невеста без места
Моя история и комичная, и сатиричная.
Вышла замуж по любви. Все как положено: свадьба, венчание и первая брачная ночь.
Пара мы идеальная. Похожи, как братишка с сестрой. И характерами, и взглядами на житуху.
Слиться в агонии надо было до расписки, но Тимур внезапно уехал в командировку. Работа у него такая: позвонили, вызвали, собрался.
Зарплата хорошая, отдельная квартира в спальном районе Москвы.
В ней мы и замутили нашу первую брачную ночь.
Ничего особенного, бабоньки, но только для Тимы я оказалась невестой без места.
Нимеген, 1904г.
Я. честно заявляю, что счастье моего брака исчезло в тот момент, когда отец поцеловал меня в лоб после свадебного обеда. Вернее, мои страдания начались вскоре после этого родительского поцелуя. Эти страдания были прямым результатом моего брака с капитаном Маклеодом - страдания, которые я, глупая девушка, только что вышедшая из монастыря и почти сразу попавшая на брачную постель, не могла увидеть даже в страшном сне. Они начались в нашу первую ночь. Я не думаю, что так часто бывает, когда молодую девушку - я не утверждаю, что была невинна, но можно сказать, я ожидала нашего уединения с трепетной надеждой, - более грубо насилуют, унижают и оскорбляют, чем меня во время этого отвратительного, варварского ритуала, который остался в моей памяти как брачная ночь. Мы ушли со свадебного обеда, когда гости еще ели, и поехали не в Висбаден, где должны были провести медовый месяц, а в Зандвоорт, небольшое местечко около Амстердама. Мой любимый муж хотел воспользоваться своим правом первой ночи в уютном отеле, а не в тесном купе.
Атмосфера нашей комнаты в отеле была какая-то угнетающая, и я чувствовала себя не молодой невестой, а жертвой. Стены были темные, двери тяжелые, с железными завесами, как в средневековом замке. Тяжелые портьеры были не такими чистыми и заглушали все звуки.
Короче говоря, когда мы вошли в комнату, было примерно десять часов вечера, мой муж строго сказал служителю, чтобы нас не беспокоили, после чего надежно запер дверь. Потом… потом он повернулся ко мне. Он меня испугал. В его глазах был странный блеск. Сегодня сразу узнаю садиста по такому блеску в глазах.
Ну, моя дорогая Гретти, ты, наверное, ожидала этого момента с нетерпением?- спросил он. Я заметила, что он даже не ждет моего ответа. Он помог мне снять пальто, бросил его на пол и оттолкнул ногой. А потом он начал буквально рвать на мне платье. Буквально. Я была настолько ошеломлена, что даже не догадалась его спросить: "Что ты делаешь?" Мое свадебное платье было сделано из тонкого белого шелка. Оно было очень длинное и облегало фигуру. Мои роскошные черные волосы были покрыты тяжелой вуалью, которая делала меня похожей на монахиню. Я решила сохранить свое красивое свадебное платье, а теперь куски его разбрасывались по всему полу.
Затем капитан ухватился за мой красивый корсаж, отделанный кружевами, рванул его и оголил мою грудь. Я не могла произнести ни слова, дрожа от страха. Вид моей голой груди просто лишил его рассудка. Он грубо хватался за мое платье и продолжал рвать шелестящий шелк, как сумасшедший - нет, как демон. Он разорвал его у талии, на бедрах, и в конце концов красивое свадебное платье валялось у моих ног. Вернее, это были жалкие остатки шедевра, сделанного известным парижским мастером.
Затем была разорвана нижняя юбка, и нечем было прикрыть мое тело. Я стояла в полной растерянности, прикрывая руками свою наготу, замерзая и умирая от страха. Ушли все мои надежды, забыты все мои мечты. Я теперь была лишь его жертвой. В следующий момент я осознала, какому чудовищу попала в руки.
Ревущий зверь напал на меня. Полностью одетый, он обрушился на меня всем своим весом. Его борода заполнила мой рот. Вначале я ощущала невыносимую тяжесть его тела, потом его рука стала щупать мое самое сокровенное место, и вдруг без всякого предупреждения и подготовительной ласки я ощутила ту часть мужчины, о которой так часто мечтала и которая должна быть источником неописуемого наслаждения.
Я почувствовала горячую штуку между ног - мой муж силой раздвинул их своими коленями. Его дубинка была твердой, и, несмотря на свою растерянность, я ощущала, как она тычется, ища то место, в которое надо было влезть.
Он нашел это место быстрее, чем я ожидала, - то крошечное отверстие, которое так часто испытывало наслаждение от тонких пальчиков Генриетты. Но тут же все мое тело охватила такая страшная боль, что я заревела, как раненый зверь. Как будто раскаленный железный прут вонзился в мой живот. Боль была такой невыносимой, что мужу не потребовалось затыкать мне рот рукой, как первый раз: я потеряла сознание. Когда я пришла в себя, он стоял надо мной почти голый и собирался положить холодный компресс на мой горящий треугольник. Возле кровати стоял таз с водой, покрасневшей от моей крови.
Я смотрела на тяжелый, громадный инструмент мужа, который свисал почти до колен, - инструмент пытки, так мучительно терзавший меня. Это был инструмент, который сделал бы честь любому жеребцу. И, к своему ужасу, я скоро это осознала.
Ну, все кончено. Ты меня здорово напугала своим обмороком. Не беспокойся, первый раз всегда бывает больно. Ведь больно было, да? Но все кончено, в конце концов, ты не старуха, так ведь? - И тут я услышала эти ужасные слова:
Ладно, дорогая, давай приступим. Я еще не закончил свое ужасное представление.
С этими словами мужчина, который стал мне совершенно чужим, отодвинул таз и сказал:
Что, ты удивлена, что он так висит? Подожди, сейчас он изменится. Только прими нужную позу.
"Позу"? Какую позу? Я ничего не понимала. Мой муж был совершенно другим человеком по сравнению с тем, каким он был в период ухаживания. Но оказалось, я еще не до конца испила эту горькую чашу.
Ладно, давай, раздвинь ноги, теперь подними бедра. Я хочу посмотреть эту прелестную ямку. Это меня приводит в возбужденное состояние. Да, дорогая, ты еще подивишься своему мужу. Капитан Маклеод знает, как это делать, все это знают
Невероятно, это был мой муж На свадьбе он выпил немало вина, он даже был пьян, может быть, он и сейчас такой от вина? Я еще не знала о необыкновенном распутстве этого человека.
Он раздраженно бормотал:
Вот, черт, не встает Ну, ничего, дорогая, я тебя немножко похлещу, больно не будет. Но зато у тебя будет твердое внутри.
С этими словами, которые я не сразу поняла, он взял свой кавалерийский хлыст - тонкий, очень гибкий бамбуковый прут, который всегда носил с собой.
Несколько слабых ударов - и он встанет, ты будешь довольна. Ты чего шарахаешься? Разве тебя отец не наказывал?
Его жестокие руки, которые привыкли давать по уху новобранцам, схватили меня. Он бросил меня на кровать, почти вывихнув плечо, и я вынуждена была сдаться. Я легла на живот, как он приказал, и, рыдая, проговорила:
Ты хочешь бить меня в нашу брачную ночь Но что я сделала, скажи мне, чтобы меня наказывать? Почему ты хочешь бить меня, а не заниматься любовью?
Но я тебе все это возмещу, я тебя введу в мир любви. Ох, уж эти монастырские девицы, их-то я и люблю
С этими словами его хлыст просвистел в воздухе и впился в меня. Первый удар был ужасен, как укус змеи.
О, он начинает двигаться. Посмотри, Грит, я же тебе говорил Еще несколько шлепков, и я тебе доставлю та-кое наслаждение, что ты долго будешь ходить с сияющими глазами.
Неужели он действительно считает, что делает мне одолжение? Но наносимые им удары явно доставляли удовольствие моему палачу. Я подверглась адской пытке. Я ерзала, пытаясь избежать побоев, но все было напрасно.
Да лежи ты спокойно, черт возьми, ты лучше посмотри на мою штуку
Скосив глаза в его сторону, я со страхом убедилась, что он не хвастается. Его член стоял, как дубинка. К счастью, мне тогда не пришло в голову, что этот зверь намерен снова всунуть в мое тело этот страшный инструмент.
Ну, Грит, попробуем снова?
Боже, эти слова напугали меня больше, чем ужасное избиение.
Нет, пожалуйста, я больше не могу, у меня болит все тело, - взмолилась я.
А, чепуха. Ты тоже этого хочешь, я не слепой. Ну-ка, быстрей раздвинь ноги, к чему эта фальшивая скромность? Я тебе уже говорил - невеста солдата должна быть быстрой, иначе она испортит самый красивый маневр мира.
Но… ты мне делаешь так больно Ой, ой, я не могу, я больше не вынесу… Ой, ой, пожалуйста, прекрати это…
Я извивалась, как червь, я кричала, визжала, но все бесполезно. Этот сумасшедший, овладевший моим телом, не слушал. Мои мольбы, казалось, еще больше возбуждали его. Сегодня я точно знаю, что это так. Слезы, крики и отчаяние - то, что этому чудовищу было нужно, чтобы сломать все естественные барьеры стыда и нежности, существующие между полами. Только таким путем этот скот был способен закончить половой акт. Мой муж - да разве достоин он этого названия? - поставил свой инструмент пытки удивительно точно перед моими узкими воротами, преисполненный решимости к новому штурму, несмотря на мои протесты. Первый толчок этого тяжелого орудия чуть не лишил меня чувств. И мне стало ясно: либо эта толстая дубинка должна стать меньше, либо моя бедная маленькая дырочка просто разорвется, так как она не способна так сильно растянуться.
Чудовищный разряд, который потряс все мое тело, устранил все сомнения по поводу результата этой неравной битвы. Громадный поршень вонзился в мое тело, дав ход какой-то адской машине. Это единственное сравнение, которое я могла сделать, потому что теперь регулярное, бесконечное движение вниз-вверх этого ужасного поршня, дьявольское постоянство которого напоминало мне слепое движение страшной машины,- это движение обрушивалось на меня. К сожалению, на этот раз я ощущала, что со мной делают, так как не было ни спасительной анестезии, ни потери сознания, которые облегчили бы мои страдания. Каждый болезненный толчок в мое тело точно регистрировался моей расстроенной нервной системой.
Я бы никогда этому не поверила: чудовищу удалось проникнуть в меня на две трети своей величины.
Этот прямой кол вонзался в меня все глубже и глубже, каждый последующий удар поражал меня все сильнее…
Туша, придавившая меня к матрасу, хрюкала, хмыкала, бормоча: "О, фантастика, чудо - какая прелестная маленькая п…, как будто сделана из резины… намного лучше, чем первый раз… хм, она тоже становится мокрой… неудивительно, с таким х…, как мой"
Меня начало тошнить. Я была потрясена не только болью и унижением, но и ужасной вульгарностью этого человека, которого я любила, а теперь испытывала к нему отвращение. Мне казалось, что меня пронзают все сильнее, что громадный кол истирает меня до крови, с каждым толчком становясь все длиннее и толще. Я больше не могла этого вынести. Меня охватила лихорадка, у меня возникали галлюцинации. Я видела снежный ландшафт, а потом - как будто плыву на парусной лодке в бурю. И эта страшная боль, разрывающая меня…
Ну, малышка, разве тебе не хорошо? Это то, что называется хорошей е… Теперь ты можешь наслаждаться - я буду е… тебя, сколько тебе нужно. Требуется немало времени, прежде чем я кончу. Чем дольше, тем вы больше это любите.
Я задыхалась - из-за слез и рыданий мне не хватало воздуха. Из горла вырывался оглушительный визг, я вопила так громко, что даже это тяжело дышащее животное стало обращать на меня внимание.
Конвульсии, сотрясающие мое тело, судороги, побуждающие меня дергаться, очевидно, еще больше возбуждали моего партнера. Возможно, эти рефлексы моего страдающего тела усиливали его страсть, потому что остатки моего угасающего сознания позволили мне заметить: его член стал еще утолщаться и увеличиваться. Да, я могла ясно это ощущать, он стал еще тверже в моей ослабевшей плоти. Стало так невыносимо, что я попыталась схватить этот бесконечно тяжелый кол обеими руками и вытащить его их себя.
И тут же в меня прыснула горячая струя. Я думала, это кипящая вода, и испугалась ожогов, и в этот момент страшное копье вылезло из меня. Теплый сок стекал с моих бедер, простыня подо мной стала мокрой. Так я провела первую брачную ночь.
Невероятно, но факт. Несмотря на ужас первой брачной ночи, несмотря на мое разочарование и страх, который я испытывала после нее, несмотря ни на что, я жила с капитаном как его жена. Хуже того, я твердо считала, что так и должно быть. И когда обстоятельства требовали моего унижения, причем в таких формах, которые не поддаются описанию, я терпела его выходки с преданностью жены. Мы провели медовый месяц в германском городе Висбадене. Капитан снял в аренду дом, к счастью, здесь не было близких соседей, потому что не было недостатка в криках и громких рыданиях. Он не щадил меня ни днем, ни ночью. Его похоть, похоть собаки или горячего жеребца, была ненасытной. Я уверена: единственное, о чем он жалел в этом мире, так это о том, что природа дала ему только один половой член. Его страсть не имела границ, и даже во сне его громадный стоячий орган говорил о желании. Он преследовал меня везде: в спальне, в гостиной, на различных кушетках и диванах - все они были свидетелями наших многочисленных совокуплений. Каждый уголок, даже самый незаметный, использовался этим сатиром для удовлетворения своей похоти. Не думаю, что остался хотя бы один стул, который не служил бы хоть раз пьедесталом для плотских забав моего мужа. У него была мания использовать самые невероятные места для действий, которые большинство людей предпочитают совершать в уединении. Я сгорала от стыда, когда муж набрасывался на меня во дворе и даже в парках Висбадена. Он ставил меня у дерева, задирал платье и работал надо мной среди бела дня, не боясь прохожих. Он говорил, что нет ничего более возбуждающего, чем импровизация этого дела, и что у людей глупые предрассудки заниматься любовью только в изолированных комнатах, подальше от окружающего мира.
Какого черта нам прятаться? Даже звери делают это, где хотят, прямо на глазах людей, и они не находят в этом ничего особенного. О, мораль наших городов - сплошное лицемерие - он говорил это не только мне, но и знакомым, что вызывало удивление, а меня повергало в страшное смятение.
Я терпела эту жизнь три недели подряд. К счастью, отпуск моего мужа кончился, и мы уехали в Голландию. И тут я обнаружила, что у него есть еще одна страсть - картежная игра. Не знаю, когда он выполнял свои служебные обязанности. Мне казалось, что все время, свободное от секса, он тратит на азартные игры. Его невозможно было оттащить от карт. Мое приданое растаяло быстрее, чем снег весной, и наши средства бывали очень скудны, особенно когда капитан снова оказывался в долгах. А это было чуть ли не всегда. Его жалованья едва хватало, чтобы расплатиться с ними, и он регулярно занимал деньги у тети Фриды, которая всегда была готова помочь любимому брату. Он занимал у друзей и коллег, но почти никогда не возвращал им долги, и это кончилось тем, что ему перестали одалживать деньги.
И вот наступил день, когда он вынужден был прибегнуть к последнему средству.
Он совершенно спокойно, без всякой тени смущения, объяснил мне, что наступила моя очередь достать денег. Это были ложь, потому что после возвращения в Голландию я часто обращалась за помощью к папе, и тот, желая помочь своему зятю, платил и платил, пока не потерял терпение.
А что ты так беспокоишься? У меня же много друзей, и тебе повезет хотя бы с одним из них. Я не слепой, я знаю некоторых, кому ты очень нравишься. В конце концов, ты же не принцесса. Не забывай, моя дорогая Григ, что у меня в жилах благородная кровь и что мой род сыграл большую роль в славной истории Шотландии, очень большую роль…
Капитан при любой возможности упоминал о своем благородном происхождении. "Мой дядя, адмирал флота его величества…", - начинал он, и все это меня страшно раздражало. Но это было ничто по сравнению с его подлым отношением ко мне.
Когда он дошел до ручки, не видя иного способа добыть денег, он послал меня к Калишу. Это был богатый банкир, друг моего мужа, и при первом же знакомстве я его невзлюбила. Он нахально раздевал меня своими глазами и даже пробовал назначить мне свидание - ясно, для какой цели. Возможно, его соблазняла моя экзотическая фигура. Даже когда я была совсем девочкой, обо мне говорили, что я очень привлекательна. Но я клянусь, что никогда не флиртовала с ним, мне это и в голову не приходило. Я была очень расстроена и рассказала мужу о его непристойном поведении. Он лишь рассмеялся, назвал меня глупышкой и сказал, что ничто не разжигает его страсть больше, чем сознание того, что его жена желанна для его друзей. Он тут же продемонстрировал, насколько эффективно моя жалоба отразилась на его страсти…
И когда он еще тяжело дышал, лежа на мне, он возобновил разговор о своем затруднительном финансовом положении. А требование помочь ему было недвусмысленным:
Сегодня ты должна пойти к Калишу, моя дорогая Григ. Иначе я буду полностью разорен и меня выгонят со службы. Я знаю, тебе это все равно, но сомневаюсь, что твой отец пожелает иметь зятя, потерявшего честь, - так цинично начал он.
Но,- ответила я запинаясь,- ты же не можешь допустить, чтобы я пошла к этому мужчине, особенно после того, что я тебе о нем рассказала. Я же новобрачная, жена офицера, он побоится, что ты вызовешь его на дуэль и убьешь его.
Да, я была невинна и глупа в те годы. Мой муж никогда бы не вызвал никого на дуэль. А когда речь шла о деньгах, он был способен закрыть глаза на все. Но тогда я этого не осознавала.
Ты что, отказываешься помочь своему мужу? Ну, тогда объясни мне: какая мне польза от такой жены? Я о тебе забочусь, люблю тебя, балую тебя, а когда отчаянно нуждаюсь в помощи, ты даже пальцем не хочешь пошевелить
Как ты можешь так говорить? Я буду рада тебе помочь, но разве тебе безразлично, как поведет себя Калиш по отношению ко мне?
А, брось, он тебя не укусит. И даже если… Не будь такой дурочкой. Я знаю, что ты не изменишь мне за моей спиной. А на этот раз я сам хочу этого Боже, я женился на самой глупой бабе на земле Я хочу, чтобы ты пофлиртовала с ним и даже занялась любовью Мне срочно нужны деньги
Я онемела. В последний раз я попыталась его урезонить:
Маклеод, я, возможно, глупая, у меня мало опыта. Но одно я знаю точно: когда ты сунешь в рот постороннему человеку палец, он откусит тебе всю руку, и что дальше последует - нетрудно представить.
Мой муж удивленно поднял брови:
Ну и что? Ты же не ребенок. И со мной ты уже не девственница. Ладно, ладно, - быстро проговорил он, увидев, как я покраснела, когда он произнес эти ужасные слова.- Это будет не так уж плохо. Если ты предложишь что-нибудь лучшее, я не буду настаивать. Но одно скажу тебе точно, - его голос стал угрожающим: - Без денег домой не приходи, иначе… Для меня все было ясно. Я еще не знала, кончать ли свою жизнь или выполнять этот ужасный приказ? Имею ли я право уходить из жизни? Вернее, имею ли я право уничтожать новую жизнь, еще не родившуюся? Я была беременна - это был Норман, мой первенец, который под моим сердцем готовился войти в этот странный мир. И потом был еще папа. Проступок, который будет стоить мне чести, от него можно скрыть, но мой трусливый уход из жизни погубит его.
| |
ПЕРВАЯ БРАЧНАЯ НОЧЬ. РАССКАЗ
В маленькой комнате учительского общежития за столиком, покрытым тяжелой скатертью с бахромой, сидела молодая учительница — Нина Александровна. Было ей всего двадцать четыре года от роду. И собой она была хороша. Пушистые волосы темной лавиной лежали на её плечах. По будням с помощью шпилек она собирала их в пучок, но они, непослушные, упрямыми волнистыми прядками обрамляли её лицо и делали его привлекательнее. Классические черты лица позволяли назвать её красавицей.
Сияющие серые глаза Нины Александровны смотрели на мир доброжелательно. Звонкий и высокий голос был слышен даже в коридоре школы, когда она вела уроки у своих любимых второклассников. Она работала с ними уже второй год. Не у всех у них все получалось. Никак не шла учеба у Полякова Васи. И писал он плохо. Пропускал все гласные звуки. Фамилию свою писал четырьмя согласными буквами — ПЛКВ.
Египтянин ты мой! Так, как ты — писали египтяне. Ты — не одинок. Человечество не сразу уловило и выделило гласные звуки в речи. Но оно — справилось. Значит справишься и ты!
Теперь, во втором классе Вася уже писал диктанты на четверки. Преодолел преграду. Справился. Мало кто знал, что почти полгода Вася ходил к Нине Александровне на индивидуальные занятия к ней в общежитие. Садился у стола. Они с молодой учительницей брали книгу сказок и превращали каждую сказку в балладу. Они тексты пели! И так Вася постигал мир гласных звуков!
-В некотором ца-а-а-рстве, в некотором государстве-е-е-е! — слышалось в коридоре.
Теперь за окном стоял месяц март.
Нина смотрела через промытое окно на куст черемухи, который рос под окном. Она думала о том, что в природе все устроено мудро. Весной Земля каждый год переживает радость обновления. Деревья теряют свою листву осенью. Считается, что всю. Но на старой черемухе все-таки оставались прошлогодние листья. Почему ни снег, ни ветер, ни зимний буран так и не заставили их оторваться от родной ветки? Сиротливыми коричневыми комочками несколько пожухлых листочков черемухи виднелись в сплетении гибких веток. Удержались.
Но весной появятся новые листочки, а ворох отживших листьев появится из-под зимнего снега у самых корней черемухи. Но они так и останутся — прошлогодней листвой. Черемуха при всем своем желании не поднимет их с земли и не вернет на свои ветки. Крона дерева обновится полностью.
Почему же у людей все не так просто, как у живых деревьев? Прошлое совсем не похоже на ворох листьев весной под деревцем. Некоторые события, как застрявшие в кроне листья, остаются с человеком навсегда.
Нет, нет, да и подкинет услужливая память то один эпизод из прошлого, то другой.
Хорошо, когда эти воспоминания — светлые.
Вот она — молодая студентка педагогического колледжа. Техникума, как он назывался в годы её студенчества. Ей еще нет и восемнадцати лет, но она устроилась на временную работу в цех по выпечке пирожков. Заводик почти рядом с домом. Но Егор приезжает за ней после смены на велосипеде. Она понимает, что ему нравится возить её на рамке велосипеда. Ведь так он её почти обнимал! На виду у всех.
Она навряд ли бы согласилась прокатиться с ним, если бы так не уставала. И вот однажды ей показалось, что Егор смотрит ей за вырез платья. Ах так? Незаметно она достала тогда из сумочки маленькую коробочку пудры, открыла её. И вот — только он неприлично близко склонился к ней — на, ему пудрой прямо в лицо.
Слетели в кювет. Оба ушиблись. Оба хохотали почему-то от вида друг друга. Потом она несла отпавшее колесо, а Егор перевернул велосипед и вел его по улице на уцелевшем заднем колесе приподнимая за руль. А цепь велосипедная с каким-то странным скрипом волочилась по земле. И от этих звуков все собаки за высокими заборами деревянных домов громко и сердито лаяли.
-Все! Последний раз я за тобой приехал.
Так и вышло, что последний. В армию пришла ему повестка.
Нина проводила его легко. Переписка была бурной.
Она и не поверила никому, когда ей сказали,что Егора уже нет на свете. Не поверила,но побежала к нему домой.
Была какая-то зловещая тишина вокруг. На веранде на двух табуретках стоял оцинкованный гроб с окошечком. А там, за этим окошечком она увидела родное лицо. Она повернулась и пошла прочь от этого ужаса. Она шла, а ноги отказывали ей. Упала она на улице. Её увидели соседи. Подняли, на руках отнесли домой. Она лежала совсем безучастная ко всему. Не говорила ни слова. Смотрела перед собой — и все. Отец открывал ей рот с помощью ложки, разжимал сжатые зубы и лил ей в рот бульон. Она не хотела глотать.
-Живи! — говорил он ей. — Не смей уходить за ним следом. Живи!
Она поднялась через три дня. Другая.
Раненая птичка. Так говорил о ней отец.
-Ничего, ничего! Время залечит раны.
Отец знал, что говорил. Он был на войне.
Она смирилась с потерей любимого. Даже попыталась построить личную жизнь. На обломках. Не построила. И уехала учительствовать в дальнюю деревню.
А дети её отогрели. Деревенские ухажеры тоже пытались привлечь её внимание. Да не тут то было. Никого она не приветила.
Островки воспоминаний, как те, застрявшие прошлогодние листья, были еще живы.
Только весна играла с ней. Солнышко грело ласково. Капель звенела радостно. Возродись! Я даю тебе пример!
В комнату её кто-то робко постучал.
-Входите, не заперто!
Дверь открылась, вошел Алексей — первый парень на деревне. За ним «бегали» все незамужние девушки села, да и замужние посматривали одобрительно. В самом деле явился прямо в середине зимы в летной курсантской форме. По состоянию здоровья был отчислен из летного училища. Не выдерживал перегрузок на летной практике. Устроился водителем в совхоз после окончания курсов. Девушка его не дождалась. Вышла замуж. Именно поэтому он стал на всех остальных посматривать свысока. Он им назначил цену. И она была невелика.
Орлиный взгляд карих глаз, высокий рост, легкая походка, прекрасный певческий голос, выправка, обходительность — делали его неотразимым.
-Вы ко мне по делу? — удивленно спросила Нина, поворачиваясь к нему.
-Да можно и так сказать. Я свататься пришел.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Свататься он пришел! В честь чего? Никаких знаков внимания, шапочное знакомство, не более того, и вот он — нарисовался. Свататься пришел! Она — не телка в стойле. Чтобы вот так вот, накинуть веревочку и повести за собой.
Нина возмутилась.
-То есть, Вы хотите сказать, что Вы меня любите?
Да что вы,бабы, с этой любовью носитесь? Я уже своё отлюбил один раз. Нет. Я не люблю. Но замуж зову. Мы по возрасту подходим друг другу. Нам пора семьи заводить. А для этого достаточно уважения. Я очень хорошо к тебе отношусь. (Так мы уже перешли на «ты»?) Ты — симпатичная, умная, детей любишь, а они — тебя. Значит, будешь хорошей матерью моим ребятишкам. Нашим ребятишкам. Я тебя не в блуд зову. Я зову тебя замуж. Да. Я думаю, что может и не получится у нас. Всякое бывает. Тогда разойдемся. Что мы теряем? Тебе двадцать четыре года, а мне — двадцать пять. Давай, попробуем!
-Но я тебя тоже не люблю!
-Да я догадываюсь. Так что ты мне скажешь? Каков будет твой положительный ответ?
-Нет, — так и рвалось слово с губ, — кто же так замуж выходит?
Но за окном так звенела капель, солнце светило так ласково, и ветки черемухи под окном уже не хрустели от мороза, а гнулись о т ласкового весеннего ветерка, и все вокруг пробуждалось от зимнего сна. Она посмотрела, посмотрела на синь неба высокого, на даль поля,на рощицу вдали и вдруг тихо кивнула головой.
— Давай, попробуем.
Алексей обрадовался, улыбнулся ей.
-Вот и молодец! Правильно решила!
Оказывается, у него дома уже собралась вся его многочисленная родня, и её там все ждут, чтобы обговорить предстоящую свадьбу. А завтра они должны подать заявление, когда договорятся о дне торжества.
Свадьбу назначили чрез две недели. И все две недели Егор исправно ходил к ней в общежитие. Больше молчал. Сидел у окна на стуле, а она писала рабочие планы. Он брал книги с её полки. Читал.
-Я тебя к себе приучаю, — говорил он с улыбкой, — а то сядем за свадебный стол, как чужие.
Они уже съездили в город и купили ему костюм, ей — свадебное платье и фату. Купили и золотые кольца. И все равно какая-то незримая стена отчуждения была между ними.
-Да что же я делаю? И зачем? И нельзя ли отказаться от этого всего, пока еще не поздно.
Свадьба была шумной и очень веселой.
Только в третьем часу ночи они всех гостей устроили на ночлег. Родители Нины остались в её общежитии, в её комнатке. Его родственники — в его доме.
Они пришли к Алеше. Мать его растерянно развела руками.
А про вас я и не подумала. Решила что в общежитие пойдете. А знаете, идите в летнюю кухню. Я вам тулуп дам. Натопишь, Егор, печку.
Тулуп волочился по мартовскому снегу. Кухня была хоть и с печкой, но такой холодной, что согреться в ней не было никакой возможности. Алексей набил топку печки дровами. Но все равно тепла не было.
-Я просто упаду сейчас от усталости, честное слово! Не могу я ждать, когда кухня нагреется.
-Сейчас, сейчас!
В углу кухни стоял деревянный топчан. Ни чем не покрытый. Алексей расстелил на нем часть полушубка, сам лег спиной к холодной стене. Нина не посмела в этом холоде снять свадебное платье. В нем и легла. Только фату сняла. Молодой муж тоже не снял даже свадебный пиджак, а только распахнул его. Подушки не было. Нина легла на руку своего мужа. Он так крепко обнял её, так бережно укутал полой тулупа, и так держал её практически в своих объятиях, что она впервые почувствовала к нему то тепло, которое так долго не просыпалось в её душе. Как-будто она шла- шла по тернистой дороге, а теперь вот пришла. И это — её пристань.
Он и не спал почти до утра. Все укутывал её и укутывал. Оберегал и защищал. Но и она все время беспокоилась о нем. Свои тонкие руки она просунула под его пиджак, а своими ладонями закрывала ему спину. Стена за его спиной была почти ледяная. Так они и пролежали рядом в какой-то странной полудреме. И во время этого странного сна рождалась их человеческая близость. Стена отчуждения исчезала.
Потом, через много лет, она спросила его об этой ночи. Почему он не настаивал на близости?
А мы куда-то торопились? У нас впереди вся жизнь была. Вот и помнила бы ты этот топчан, да этот холод. Простыть хотела? А так у нас есть что вспомнить более приятное.
Он смутил её своими словами. К тому времени они уже растили двоих своих детей, но способности смущаться она не утратила.
И опять звенела капель очередной весны! И эти звуки опять дарили кому-то новую надежду на возрождение. И дрожали и крошились пожухлые прошлогодние листья в кроне старой черемухи под окнами общежития.
Валентина Телухова
**************
От Агнешки:
Растрогало до слез, светлых и чистых,
как ощущение от рассказанного.
И куда ж нынешний мир торопится?
Теряя смысл истинных отношений...
Теряя в итоге друг друга...
Теряя себя.
А гонка продолжается...
Первая брачная ночь
Первая (хронологически) «первая брачная ночь», удостоившаяся упоминания в античной литературе, закончилась массовой резней. В конце XIV века до нашей эры Ливией правил правнук Зевса Данай, имевший пятьдесят дочерей. А Египтом правил другой правнук Зевса Египет, у которого по иронии судьбы было ровно пятьдесят сыновей. И все они захотели жениться на своих двоюродных сестрах. А девушки, все как одна, отказались.
Пылкие юноши долго гонялись за невестами по Средиземноморью и в конце концов, догнав их на берегах Пелопоннеса и перебив их защитников, принудили Данаид к браку. Брак этот был вполне законным, а свадебный пир – весьма пышным. Тем не менее ночью, когда мужья, утомленные битвами как военными, так и любовными, заснули, сорок девять жен из пятидесяти исполнили приказ своего отца Даная и пронзили супругов кинжалами. И только одна Гипермнестра тайно вывели мужа из дворца, за что потом имела много неприятностей. Но ее сестры неприятностей имели еще больше: попав после смерти в мрачное царство Аида, они были обречены вечно таскать воду и наполнять ею дырявый сосуд.
Вообще говоря, египетские источники ничего подобного не отмечают, хотя Египет XIV века до нашей эры прекрасно изучен. Но античные авторы, например Эсхил, живописуют эту историю с леденящими душу подробностями. А греческие художники и скульпторы любили изображать Данаид, таскающих воду из подземной реки.
Примерно через восемьсот лет после Данаид Геродот посетил родные места Данаид и описал свадебные традиции племени насамонов:
Когда насамон женится в первый раз, то, по обычаю, молодая женщина должна в первую же ночь по очереди совокупляться со всеми гостями на свадьбе. Каждый гость, с которым она сходится, дает ей подарок, принесенный с собой из дома.
Этот обычай, судя по всему, не был соблюден сыновьями Египта, что, возможно, и вызвало недовольство Данаид.
Подобную практику в I веке до нашей эры описывает и Диодор Сицилийский, рассказывая о населении нынешних Балеарских островов:
Есть у них и весьма странный брачный обычай. Во время свадебного пира родственники и друзья, сначала самый старший, затем следующий по возрасту и все прочие в порядке [старшинства] соединяются с невестой, причем последним удостаивается этой чести жених.
У жителей античного мира практика, начало которой положили Данаиды, не прижилась. А вот в средневековой Европе юные жены любили устраивать подобные сюрпризы своим новоиспеченным мужьям. «Песнь о нибелунгах» подробно описывает первую брачную ночь короля Гунтера и очаровательной Брюнхильды (не путать с валькирией Брюнхильдой!). Королева была, в отличие от валькирии, женщиной вполне земной, но боевыми искусствами владела. Обидевшись на мужа, который во время свадебного пира не ответил на ее вопрос, она решила отказать ему в супружеской близости.
Сорочку на Брюнхильде король измял со зла.
Стал брать жену он силой, но дева сорвала
С себя свой крепкий пояс, скрутила мужа им,
И кончилась размолвка их расправой с молодым.
Как ни сопротивлялся униженный супруг,
Он был на крюк настенный повешен, словно тюк,
Чтоб сон жены тревожить объятьями не смел.
Лишь чудом в эту ночь король остался жив и цел.
Всю первую брачную ночь король провисел на стене, в то время как Брюнхильда мирно «вкушала сладкий сон». Лишь под утро юная супруга сняла мужа со стены, чтобы не позорить его перед придворными. История повторилась бы и на следующую ночь, если бы перепуганный король не позвал на помощь своего друга Зигфрида.
Подобную ночь провел со своей юной супругой и скандинавский конунг Хельги. Эта история подробно описывается в «Саге о Хрольве Жердинке». Собственно, Олёв, королева Саксланда, вообще не хотела замуж. Но она была «лучшей невестой в Северных Странах», и конунг, решивший, что «его великая слава возрастет, если он женится на этой женщине», напал на ее страну с огромным войском. Королева была поставлена перед выбором: или война, или свадьба. Разумная женщина выбрала свадьбу. Возможно, покажи себя конунг в постели настоящим мужчиной, королева изменила бы свое мнение о брачной жизни. Но когда пьяный новобрачный наконец добрался до ложа, он уже не был способен исполнять супружеские обязанности, за что и поплатился. Конунг заснул, а королева для надежности уколола его «сонным шипом», сбрила ему все волосы и измазала дегтем. Потом она запихнула неудалого супруга в мешок, сложила туда же одежду и отослала все на его корабль. А пьяных людей конунга она, разбудив, отправила следом с приказом отплывать, пока дует попутный ветер. Что они и сделали.
Пока похмельные соратники извлекали не менее похмельного конунга из мешка и отчищали от дегтя, королева успела привести свои войска в состояние боевой готовности, «и конунг Хельги увидел, что теперь нет возможности напасть на нее… что наилучшим будет как можно быстрее убраться восвояси».
«Сага о Хрольве Жердинке» наглядно живописует вред пьянства и объясняет, почему у многих народов на свадебном пиру жениху и невесте не наливают спиртного, а иногда и вовсе не сажают их за стол.
Маловероятно, чтобы весть о печальной участи бургундского короля и норманнского конунга достигла Дагестана. Но в некоторых лезгинских селениях был принят обычай, по которому вместе с молодоженом в спальню невесты приходили его друзья. Они чинили девушке самые разнообразные обиды, а она должна была молча терпеть и оскорбления, и попытки вытащить из-под нее ковер или сбить ее с ног. Юноши помогали «смирить» невесту. А на случай, если невеста не успевала должным образом смириться, жених брал с собой в постель плетку. Избиение молодой жены в первую брачную ночь вошло у лезгинов в традицию и проводилось после того, как девушка снимет с мужа обувь. Даже если молодые женились по любви и никто никого смирять не собирался, имитацию побоев все же приходилось разыгрывать для друзей, стороживших под дверью. Им же передавались и свидетельства невинности новобрачной. После чего все родственники, поднявшись на крышу дома, начинали палить из ружей и танцевать. Ну, а если невеста себя «не соблюла», ее голую заворачивали в рваную тряпку и выгоняли вон. Обычно такая девушка или кончала жизнь самоубийством, или ее убивали отец и братья.
У гагаузов, живущих в Молдавии, тоже было принято в первую брачную ночь держать плетку под рукой. Но ее использовали только в том случае, если невеста оказывалась «грешной». Тогда жених с помощью плети выведывал у молодой жены подробности ее прежней жизни. Домой провинившуюся невесту не отсылали, но наказания ей придумывали всем миром. Например, могли выгнать на мороз в одной рубахе и заставить чистить скотный двор и выносить навоз. Если же в «позоре» невесты был виноват жених, то наказывали обоих. Обычно проштрафившихся молодоженов запрягали в телегу и кочергой гнали по улице. В первой половине XX века этот обычай постепенно сошел на нет и «грех» стали искупать деньгами…
Ну а если все было в порядке и «смотрительница» выставляла на всеобщее обозрение рубаху с признаками невинности, то во дворе начиналось бурное веселье и маскарад. Невеста выходила к гостям, одетая в красное платье – символ невинности, с ожерельем из красного перца. Гостей угощали красной водкой. А группа женщин с самодельным знаменем – шестом, к которому были прикреплены красный пояс, клок шерсти и яблоко, – обходила дома родственников, собирая подарки для невесты, которая заслужила их своим непорочным поведением.
В Албании красный цвет тоже считается цветом непорочности. Поэтому невесту, укутанную алым покрывалом, везли в церковь в сопровождении красного флага. Интересно, что по традиции жениха в церковь затаскивали насильно. Насильно его заталкивали и в спальню. А когда он, поняв, что сопротивление бесполезно, пытался исполнить свой супружеский долг, сопротивляться начинала невеста. Обычай требовал, чтобы она продержалась три ночи. Когда же наконец, несмотря на все экивоки, молодые люди свершали то, чего от них требовал супружеский долг, свекровь заходила в спальню, чтобы освидетельствовать постель. Если осмотр ее не удовлетворял, молодую жену могли с позором вернуть родителям.
Неудивительно, что невесты, которые не сохранили невинность до свадьбы, использовали самые разнообразные методы для того, чтобы обмануть мужа. Автор средневекового трактата «Пятнадцать радостей брака» пишет о бедняге, который «угодил в брачные сети» к невесте, о которой «идет дурная слава»:
Наступает ночь, и мать новобрачной, уж будьте уверены, как следует наставит дочь, научив ее вырываться и отбиваться от мужа что есть силы, как и подобает девственнице, а затем, когда он ее все же одолеет, нужно ей будет вскрикнуть жалобно и задрожать, словно человеку, который с маху голышом угодил в холодную воду, к которой не привык. Так девица и поступит и отменно сыграет свою роль, ибо никто так не искусен в обмане, как женщина, желающая сохранить свои грешки в тайне…
Только ждет их один позор, ибо невестка родит через месяц-два, много три или четыре, а этого уж никак не скроешь. И вот все услады молодости оборачиваются печалями. Выгонит ли муж такую жену из дома – все равно опозорен будет, ибо теперь весь свет узнает то, чего до сих пор ни одна душа не ведала. Да и жениться вновь он не сможет: куда же прежнюю-то жену денешь!…Запутался бедняга в брачных сетях; не выбраться ему из них никогда, вечно будет он там маяться и в горестях окончит свои дни.
Впрочем, в средневековой Европе невеста иногда теряла девственность не по своей вине. Историки до сих пор ломают копья по поводу права первой ночи. Ни одно известное нам законодательство его не подтверждает. То есть «права», скорее всего, не было, но это не мешало особо пылким феодалам проводить ночи с невестами своих крестьян и слуг. Другое дело, что занимались они этим не по праву, а вопреки ему и даже вопреки королевской воле. Так, в 1486 году испанский король Фердинанд Католик издал указ, гласящий: «…господа не могут также, когда крестьянин женится, спать первую ночь с его женой… Не могут также господа пользоваться против воли дочерью или сыном крестьянина, за плату или без платы». Тем не менее три века спустя Бомарше, которого никак нельзя упрекнуть в незнании испанских нравов, описывает, как граф Альмавива по доброй воле отказался от права первой ночи. Причем сделал он это не из уважения к указу давно усопшего короля, а из любви к собственной жене. Видимо, в Испании, как и в России, строгость законов искупалась необязательностью их исполнения.
Следует сказать, что как раз в России с правом, точнее, с бесправием первой ночи боролись. Например, в 1855 году некто Кшадовский, воспользовавшийся этим неписаным правом, был судим и оштрафован.
Но бывали случаи, когда венценосные мужья не только не могли воспользоваться чужой «первой ночью», но и не способны были достойно провести собственную. Современник Бомарше король Людовик XVI, кстати хорошо знакомый с писателем, растянул свою первую брачную ночь на несколько лет. Небольшой физический недостаток, от которого король никак не решался избавиться с помощью хирурга, не давал ему возможности исполнить супружеские обязанности. Но сначала ни король, ни придворные, ни врачи, ни тем более сама супруга, юная Мария-Антуанетта, попросту не знали, в чем дело. Ночь за ночью входил бедный супруг к измученной четырнадцатилетней девочке и ночь за ночью терпел крах. Поскольку способность короля зачать наследника имела мировое политическое значение, донесения послов пестрят интимнейшими постельными подробностями. Испанский посланник платил королевской камеристке, с тем чтобы она каждое утро инспектировала простыни с высочайшего ложа. На улицах Парижа распевали памфлеты и частушки про неудачливого супруга.
Прошло семь лет, пока король наконец решился на операцию. Мария-Антуанетта, потерявшая девственность на восьмом году супружества, в восторге пишет в Вену матери, королеве Марии-Терезии:
Я счастлива как никогда! Вот уже восемь дней, как мой брак стал полноценным; вчера было второе посещение, еще более удачное, чем в первый раз. Сначала я решила тотчас же отправить курьера моей дорогой матушке, но потом испугалась, ведь это может вызвать слишком много болтовни и привлечь ненужное внимание.
Но королева зря боялась привлечь «ненужное внимание» к вопросу, который в течение семи лет и так находился в центре интересов мировой политики. Испанский посланник уже сообщил в Мадрид точную дату «великого дня» – 25 августа. Он писал:
Поскольку это сообщение чрезвычайно интересно и имеет государственное значение, я беседовал по данному поводу порознь с министрами… и каждый подтвердил одни и те же обстоятельства.
Примерно за сто лет до Людовика XVI его предшественник, Людовик XIII, такой же неуверенный в себе подросток, вступал в брак с четырнадцатилетней Анной Австрийской. Его мать, королева-регентша Мария Медичи, сомневаясь в сексуальной грамотности сына, поручила известному при дворе распутнику шевалье де Люиню разъяснить мальчику его супружеские обязанности.
Новобрачные увидели друг друга только в день свадьбы. После утомительного венчания и прочих формальностей усталые дети разошлись по своим спальням. Но королева-мать не могла допустить столь грубого нарушения этикета. Она лично извлекла сына из постели.
Анна Австрийская тоже спала, когда в ее спальню вломился кортеж людей, необходимых для исполнения супружеских обязанностей. А именно: сам король, королева-мать, две кормилицы, гувернер короля, лейб-медик, хранитель королевского гардероба, старший камердинер и еще несколько придворных. Находившиеся здесь же камеристки королевы выполняли роль переводчиц. Король сбросил халат и улегся в постель рядом с супругой. Видимо, королева-мать не было уверена, что избранный ею наставник просветил сына в достаточной степени, поэтому она самолично дала ему последние указания. После чего супругов оставили одних. В спальне задержались только самые необходимые люди: кормилицы, камеристки и лейб-медик, который должен был проконтролировать весь процесс с точки зрения медицинской науки.
Как это ни удивительно, бедный Людовик справился. Сказались ли уроки де Люиня или страх перед матерью, но очень скоро гордый лейб-медик уже освидетельствовал молодую пару и пригласил в опочивальню королеву-мать и придворных, с тем чтобы они поздравили новобрачных и выслушали подробный отчет о случившемся.
Но успех в столь экстремальной ситуации не вдохновил юношу, а внушил ему ужас перед плотской любовью. Первым декретом, который он издал, когда стал править самостоятельно, был декрет «О распущенности нравов». В историю Людовик XIII вошел под прозвищем Стыдливого, которое получил помимо своего основного прозвища Справедливый. А если злые языки и упрекали его в нарушении стыдливости, то в вину ему ставили не женщин, а мальчиков. Впрочем, двоих детей он с Анной Австрийской все-таки родил: видимо, сказалась строгая материнская школа. Но ходили упорные и небезосновательные слухи, что эти дети не от него.
Самые «щадящие» условия для проведения первой брачной ночи, наверное, приняты в Индии. Здесь молодых не торопят с исполнением супружеского долга. И плетку в руках мужа здесь тоже представить немыслимо. В «Камасутре» – трактате, обобщившем накопленный веками сексуальный опыт и традицию, – даются подробные указания о том, как должен молодой муж постепенно преодолевать страх и стыдливость жены.
Автор рекомендует начинать с объятия «верхней части тела» – объятия «не слишком продолжительного и приятного ей». «Достигшую зрелости и еще прежде знакомую обнимают при свете светильника, девочку и незнакомую – в темноте». Потом супруг должен ртом протянуть жене бетель, а если она отказывается взять его, можно применить «падение в ноги». «Даже стыдливая, даже сильно разгневанная женщина уступает, когда ей падают в ноги – это известно всем». Но под «уступкой» имеется в виду всего лишь согласие взять бетель и поговорить. Если же супруга хранит молчание, то, чтобы пробудить ее разговорчивость, в спальню приглашается кто-то из подружек. Лишь во вторую или третью ночь мужу дозволяется коснуться бедер жены. Конечно, она будет спорить, но супруг должен сломить ее возмущение вопросом: «Что здесь плохого?» Поскольку плохого действительно ничего нет, процесс может продолжаться… И так шаг за шагом…
Россия в вопросе о первой брачной ночи многие годы хранила свое традиционное место между Западом и Востоком. Написанный в XVI веке «Чин свадебный» подробно описывает процедуру первой ночи, но в интимные тонкости не вмешивается, утверждая, что в постели «жених с невестой что хотят, то и делают». Что же касается остальных действий, то они таковы:
…Как только войдут, новобрачному и новобрачной сесть на постели. И тысяцкий, войдя, с новобрачной покрывало снимет и молвит обоим: «Дай Господи вам в добром здоровье опочивать», – а свечи и каравай поставят на приготовленных местах, и колпак и кику положат на место.
И в это время станут служить вечерню, новобрачный снимает наряд, с новобрачной же все снимают за занавеской. А тысяцкий с поезжанами со всеми пойдет к свекру в комнаты, а в сенцах с новобрачными останутся двое дружек, да две свахи, да постельничий; и каким ближним людям боярским и боярыням повелят, те и снимают с них платье. Новобрачный на зипунок наденет шубу нагольную, а новобрачная в телогрее, да оба в шапках горлатных; потом они дружек и свах отпустят, оставив только тех, кто разует, а потом исполняет дело.
А тысяцкий, и поезжане, и дружка, и сваха старшая войдут в комнаты к свекру и тут скажут: «Бог сподобил: дети ваши, имярек, после венчанья легли почивать поздорову, и вот услаждаются». А другие дружка и сваха поедут к тестю и скажут, что молодые доехали и легли почивать поздорову. А два постельничих у дверей сидят неотступно, и как настанет новобрачному время, полежав и познав, он кликнет постельничего и велит позвать ближнюю боярыню, а сам, зайдя за занавеску и омывся водой, набросит на себя халат да шубу нагольную. А затем выйдет и новобрачная с боярынею или с двумя, и там обмоют ее, и обе сорочки замочат в тазах. И новобрачная также набросит на себя халат и шубу нагольную да велит позвать к себе дружку, а сам новобрачный сядет на большой постели, новобрачная же за занавескою на пуховичке.
Когда же дружка придет, пошлют его к отцу и к матери сказать, что, дал Бог, все в порядке. И те пошлют сваху, а потом придет и тысяцкий или кто-то из ближних родственников к новобрачному, а к новобрачной придет свекровь и боярыни родственницы и поднесут на руках кушанья: студень крошеный из птицы со сливами и с лимонами и с огурцами. Новобрачного кормит тысяцкий, а новобрачную за занавескою свекровь с боярынями. А дружку тем временем пошлют к тестю и к теще, и тот, приехав, говорит, назвав полным именем: «Велел вам сказать новобрачный имярек: Божиим милосердием и вашим родительским пожалованием и сохранением мы, дал Бог, справились, и на том на вашем пожалованье челом бью!» И с дружкой тут поцелуется тесть, подарит чарочку или ковшик, а теща платок. И с этого времени на обоих дворах наступает веселье и праздник.
Для того чтобы подзадорить молодых, на Руси было принято привязывать у них под окном жеребцов и кобылиц, которые своим призывным ржанием напоминали о радостях любви. С той же целью молодую пару укладывали не в спальне, а в сенцах или в подклети, где никогда не топили. Холод должен был толкнуть робеющих супругов в объятия друг друга. Рядом с постелью обычно ставили блюдо с рыбным пирогом или курицей, чтобы молодые, которым не всегда удавалось поесть за свадебным столом, могли подкрепиться.
Невинности невесты на Руси придавали значение, но фетиша из нее, как правило, не делали. Где-то свахи и гости требовали поутру показать простыню. Но чаще молодой супруг с помощью всем понятной знаковой системы отвечал на безмолвный вопрос родни и гостей. Так, если за завтраком он брал яичницу с краю, значит, невеста сберегла свою честь. А если вскрывал глазок ложкой – увы, нет. Но опозоренную невесту домой обычно не прогоняли. Иногда яичницей дело и ограничивалось. Но кое-где было принято в отместку подать ее матери вино в дырявом сосуде или поставить перед отцом новобрачной разбитый горшок. А когда за родителями невесты наутро посылали повозку, то те издали высматривали ее: если в гривы коней вплетена красная лента, а на хомуте трепещет косынка – значит, все в порядке. Если же косынки нет, а лента вплетена синяя, значит, они плохо соблюли дочку. Но в гости к новой родне все-таки ехали.
Впрочем, новобрачная на Руси тоже могла безмолвно сообщить окружающим подробности первой ночи. Если утром она подавала мужу ломоть черствого хлеба, значит, супруг «справился». А если подавала мякиш, то свахи могли не торопиться проверять постель: не ее вина, что простыни остались незапятнанными.
Из книги Королева Марго автора Дюма Александр Из книги Когда любовь была «санкюлотом» автора Бретон ГиБУРНАЯ БРАЧНАЯ НОЧЬ КАМИЛЛА ДЕМУЛЕНА У Камилла никогда не было чувства смешного. Литуан ПЕРРО Пока мастер Жан-Луи трудился с утра до вечера в своей мастерской над каретой для спасения королевской семьи, неистовые журналисты с каким-то пьянящим чувством вседозволенности
Из книги Хождение к морям студёным автора Бурлак Вадим НиколаевичПервая ночь на острове Беринга Маленькая комнатка в гостинице. В окна ломится ветер с океана. Ночь. На рейде, недалеко от берега, замерло судно. Туман за окном то собирался в тяжелые клубы, то превращался в капли моросящего дождя. В разрывах тумана сверкающими тропинками
автора2.2.6. Ночь тоски и печали в мифе о Фриксе - евангельская ночь в Гефсиманском саду Миф описывает ночь перед казнью (жертвоприношением) Фрикса как очень мрачную для всех. «Прошла ночь, полная тоски и плача» , с. 206. В Евангелиях же много говорится о печальной ночи, перед тем
Из книги Начало Ордынской Руси. После Христа.Троянская война. Основание Рима. автора Носовский Глеб Владимирович3.6. Якобы ошибочная молва о фактическом супружестве Дидоны и Энея и якобы «целомудренная брачная ночь» Зигфрида с Брюнхильдой Как видно из «Энеиды», вопрос о помолвке и супружестве Энея и Дидоны активно обсуждался старинными авторами. Судя по всему, высказывались разные
Из книги Основание Рима. Начало Ордынской Руси. После Христа. Троянская война автора Носовский Глеб Владимирович3.6. Якобы ошибочная молва о фактическом супружестве Дидоны и Энея и якобы «целомудренная брачная ночь» Зигфрида с Брюнхильдой Как видно из Энеиды, вопрос о помолвке и супружестве Энея и Дидоны активно обсуждался старинными авторами. Судя по всему, высказывались разные
автора Джемаль ОрханПервая ночь войны Цхинвали К мировой общественности обе стороны апеллировали в стиле, - а он первый начал! В первый же день грузинский лидер Михаил Саакашвили заявил:- Россия ведет против нас войну на нашей собственной территории. Мы занимаемся самообороной против
Из книги Война. Хроника пяти дней: Мирись, мирись, мирись автора Джемаль ОрханПервая послевоенная ночь Окраина Гори Следующий пленный попался чеченцам уже глубоко в Грузии под Гори в ночь с 12-го на 13-е. Это был уже не резервист, а самый настоящий контрактник.- Я из Поти. Завербовался несколько месяцев назад, за 500 лари в месяц (примерно 250 евро).Худой,
Из книги Прометей раскованный автора Снегов Сергей АлександровичГлава первая Ночь опускается на западную Европу 1. В гонке экспериментов лидирует Фредерик Жолио Фредерик возбуждался горячо и быстро, уравновешенность не являлась чертой его характера. Но таким взволнованным Ирен давно его не видела. Она с сомнением взяла протянутый
Из книги История свадеб автора Ивик ОлегБрачная клинопись Для кого-то браки совершаются на небесах, для кого-то – на грешной земле. Для жителей древнего Междуречья браки совершались преимущественно в недрах бюрократической машины.На берегах Тигра и Евфрата вообще любили учет и контроль. Все события: и прошлые,
Из книги Мартовскіе дни 1917 года автора Мельгунов Сергей ПетровичГЛАВА ПЕРВАЯ. Р?ШАЮЩАЯ НОЧЬ Днем 2-го марта, на перманентном митинг? в Екатерининском зал? Таврическаго дворца лидер думскаго прогрессивнаго блока и идейный руководитель образовавшагося 27-го февраля Временнаго Комитета членов Гос. Думы, Милюков сказал: "старый деспот,
Из книги Русская Америка автора Бурлак Вадим НикласовичПервая ночь на острове Беринга Маленькая комнатка в гостинице. В окна ломится ветер с океана. Ночь. На рейде, недалеко от берега, замерло судно.Туман за окном то собирался в тяжелые клубы, то превращался в капли моросящего дождя. В разрывах тумана сверкающими тропинками
Из книги Убийство императора. Александр II и тайная Россия автора Радзинский ЭдвардБрачная эстафета Все, чем владел старший брат, безумно нравилось младшему. Оказалось, новому наследнику нравилась и Дагмара.Саша был из породы однолюбов. В юности он влюбился в княжну Мещерскую и трогательно хранил в секретере ее туфельку, похищенную для него служанкой.
Из книги Большое шоу. Вторая мировая глазами французского летчика автора Клостерман ПьерПервая ночь во Франции Мы были уже готовы к операции после чая, когда нам неожиданно сообщили, что следующую ночь мы проведем во Франции.Прогноз погоды сообщил, что следующим утром над южным побережьем ожидается туман, который парализует действия истребителей. С другой
Из книги Екатерина II, Германия и немцы автора Шарф Клаус1. «Брачная политика» Пруссии и России Из германских дворов, попавших в поле зрения политиков в Петербурге после Семилетней войны, многие не случайно принадлежали к прусской клиентеле, а другие играли все более заметную роль в антигабсбургской политике Фридриха
Из книги Россия входит в Европу: Императрица Елизавета Петровна и война за Австрийское наследство, 1740-1750 автора Лиштенан Франсина-ДоминикБрачная политика Фридрих, по-прежнему не слишком уверенный в стабильности российской политической обстановки, стремился укрепить позиции будущего Петра III, хотя этому молодому человеку, единственному наследнику престола, если не считать Ивана Антоновича, было в ту пору
